Моя снова заболела. Ничего серьезного - просто подключила двд-рум (вау, оказывается он у меня работает!) и установила "Обливион". А поскольку вечером за компом я и так всего часа 4, постить теперь буду только то, что начитаю на работе. Сегодня не начитала ничего - весь день тупо работала.
А еще моя расстроилась... книжек Ар-Рази в сети не нашла в выхи, только общие сведения о нем. Обидно, так хотела почитать про "медицину без докторов".
Воть. Всем пока, вернусь завтра.

З.Ы.

Лошаааадки... клайды... ня!

Clydesdale Grazing by *RoxMad on deviantART


Clydesdale Horse by ~sgrace on deviantART


a clydesdale by ~razrbladefaerie on deviantART


clydesdale 1 by ~dogsluver4ever on deviantART


Clydesdale 6 by *SalsolaStock on deviantART


Clydesdale 8 by *SalsolaStock on deviantART


Clydesdale 7 by *SalsolaStock on deviantART


Какие у них всё-таки ноги мохняяяяявые....

@темы: лошадко ^^

---

Моя купила фотик Лежит, солнышко моё, ждет, пока аккумулятор зарядится. Как и собиралась - соня DSC-H50, 9 мп, 15*оптизум и возможность навешивать дополнительные объективы, и вся эта прелесть меньше 12 000. Купила в обед, до конца работы сломала флешку, после работы сходила мне вернули деньги, потом пошла в другой магазин, купила новую - как обычно, без приключений не бывает.
Ира меня сегодня убила. Народ на работе знал, что я на фотик коплю, ну и естественно как купила - надо всем показать. Она пришла с обеда позже всех, когда "официальный показ" был закончен, подержала в руках и выдала: "Нуууу, он тяжееелый... да нуууу... ну нафига тебе такой сильный зум... не, я бы такой дорогой фотоаппарат покупать не стала... с ним вечерами ходить страшно." Блин, мозгом понимаю, что человек просто завидует - но противно же. А Марыно, как это услышала, чаем подавилась
Теперь ближайшие траты - очки, новый нормальный штатив и сумка для фотоаппарата, а то он только с ремнем и закрывашкой для объектива в комплекте. Вроде всё успеваю до момента, как надо будет копить на отпуск.
Если завтра погода наладится - пойду шляться по городу Потому что сейчас никуда выходить смысла нет - по полдня с неба сыплется то дождь, то мокрый снег, кругом лужи, в которых этот самый мокрый снег плавает, и сумрак - стрелку не поснимаешь (я в основном из-за нее такой сильный зум и хотела, там же только с другого берега снять можно нормально, а река шириной где-то около километра - мы по мосту раньше вычисляли, а если считать с обзорной площадки от кремля - не меньше километров трех).
Вот так. А интересного сегодня не будет. Потому что моя пошла греть ноги и лечить мокрый нос. Мокрый снег, чтоб его...

@музыка: Lunasa - Stolen Apples

@настроение: мрррррРРРРрррррРРРРрр....

@темы: по жизни

---

Я никогда не хотела быть героиней прочитанной книжки (а героем - тем более). Даже если эта героиня (или герой) мне безумно нравились. И даже когда "мечтала по мотивам", всегда представляла, как бы я поступила на ее месте, а не как бы я была ей, а еще лучше - как бы я была ее/его сестрой/коллегой/знакомой, любовной линии нет почти никогда (в случае Снейпа вариант "дочь"). Наверно поэтому в фэнтези хорошо прописанный мир привлекает меня намного больше, чем герои и психология всякая (то же "Не время для драконов" я дочитывала исключительно ради мира). А в психологии я вообще ни бум-бум - если припрет, могу чисто теоретически проанализировать уже случившуюся ссору, но что-то понимать в процессе у меня никогда не получалось. Хотя это может от того, что все ссоры у меня случаются исключительно по причине ПМС, моих, а в обычные дни я легко могу не заметить, что мну обижают, и даже во время ПМС мне нужно сделать сознательное усилие, чтобы обидеться и (главное!) об этом помнить хотя бы минут 10. И поскольку сужу всех по себе - предполагаю на автомате, что остальные люди высказывают претензии по своим каким-то скрытым мотивам, ко мне отношения не имеющим. Поэтому когда со мной ссорятся я это ссорой не считаю и внимания на претензии практически не обращаю, ну пытаюсь запомнить, что человеку не нравится, чтобы на те же грабли снова не наступить, но чисто логикой, без включения эмоций. А поскольку "запоминание без эмоций" никогда не было моим коньком... В общем, чтобы отучить меня трогать ее волосы, Марынке пришлось пару раз врезать мне по рукам. Больно. Но помогло, в отличие от года криков "Саша, я не люблю, когда трогают мои волосы!".

Блин, отвлеклась... так вот, я никогда не хотела быть героем прочитанной книжки. Пока не прочитала Burglars’ trip. Там нашелся перс, которым я бы хотела стать в следующей жизни. А можно и в этой. Да хоть прям щас! Потому что я тоже люблю, когда меня гладят, и готова питаться книжками. Хочу быть Хлюпом!

И про "текущую" книжку. Я всё еще продолжаю мучить "Алхимию как феномен средневековой культуры". Вот честно, просто про историю алхимии почитала бы с гораздо большим удовольствием. А когда половина слов, которые употребляет автор, тебе не знакомы, и вообще ассоциируются со всякой жутью типа понятия мифа по Лосеву (целокупности у него там всякие, предсуществования... как будто нельзя нормальным языком писать) - это всё-таки жесть... Причем создается ощущение, что автор повторяет всё время одно и то же, только разными словами. Или не разными...
Коротко говоря, читаю я его по диагонали. Сегодня затормозила на двух местах (многобукав!).

Святые и шарлатаны от алхимии

В 1334 году папа Иоанн XXII становится обладателем несметных сокровищ, якобы наработанных многотрудными алхимическими стараниями, описанными в его собственном алхимическом трактате. Первый христианин католического мира — он же автор тайных книг.
Примерно тогда же Арнольд из Виллановы тоже получает алхимическое золото. В 1383 году Фламель, согласно легенде, получает трансмутациошгые золото и серебро. Но не алчностью, а благотворительностью жива душа алхимического святого: все деньги пущены во благо. Фламель строит четырнадцать больниц и три церкви.
Легенда утверждает: Джордж Рипли в 1460 году посылает рыцарям ордена Иоаннитов на остров Родос круглую сумму алхимического происхождения, дабы помочь иоаннитам в войне с турками.
В конце XV века, сообщают алхимические летописцы. Рудольф 2 собственноручно произвел немало алхимического золота. То же можно сказать и про Августа II Саксонского.

Все это, в числе прочего, подтверждает и воодушевляет трансмутационную идею алхимиков. Виллаверде и Брюссель становятся свидетелями опытов Ван-Гельмонта (XVI—XVII в.), якобы превратившего 8 унций ртути в золото. Окрыленный успехом, Ван Гельмонт называет сына Меркурием. Император Фердинанд III (1648 г.), воспользовавшись порошком философского камня Рихтгаузена, чеканит алхимическую медаль. На лицевой стороне медали был изображен Меркурий-Гермес с кадуцеем в руках и с крылышками на пятках. Не менее впечатляющи и латинские надписи на медали: «Чудесное превращение произошло в Праге 16 января 1648 года в присутствии его величества императора Фердинанда Третьего». Надпись на оборотной стороне возглашала: «Как редко искусство это для людей, сколь не часто оно себя проявляет: да будет хвалим во веки господь, который сообщает часть своего бесконечного могущества нам, своим презреннейшим созданиям». В 1650 году в Праге отчеканена еще одна медаль в честь «золотого сына свинцового родителя». Коллекция медалей из алхимического золота понемногу пополняется. Список «осуществленных» легенд медленно, но возрастает, захватывая XVII, XVIII...

При дворе Людовика XIII подвизается некий Дюбуа, хвастающий секретом философского камня. Это доходит до кардинала Ришелье. На глазах доверчивых свидетелей Дюбуа превращает мушкетную пулю из ранца часового в золотой слиток. Дюбуа назначают королевским казначеем. Но всесильный кардинал ухитрился-таки упечь его в тюрьму. Под пыткой Дюбуа диктует несколько способов получения камня. Способы не подтверждаются. Исход тривиальный: виселица за чародейство. Авантюрист Делиль, живший в Провансе, обертывает золотые медали листовым свинцом или покрывает золотые гвозди железом. Естественно, дело траисмутации в этом случае — штука не хитрая. И снова перекладина меж двух столбов. Один алхимик-шарлатан ловко обманывает герцога Вюртембергского, упросив прячущегося в лаборатории мальчика украдкой положить слиток золота на дно тигля. Вновь виселица.

Обмануть церковь было труднее. Итальянский алхимик и поэт Аугурел преподносит папе Льву X поэму, в которой подробно описывает надежный способ алхимического златоделия. Ответный подарок папы был пустой мешок, врученный алхимику в качестве кошелька для золота.

Хенниг Бранд, не слишком образованный купец из Гамбурга, наслушавшись разговоров, уверовал, что моча содержит первичную материю. Его вера подкреплялась еще и тем, что сам купец был некогда солдатом и заодно самозванным врачом. Затеяв практическое осуществление злато-среброискательской мечты, замешанной на человеческой моче, он собрал в солдатских казармах почти тонну (в пересчете па нынешние меры) искомой мочи. (вот я даже представлять не буду, как он это делал...) Медленно выпаривая мочу, он получил сиропообразную жидкость, а после двойной дистилляции — «мертвую голову». В результате длительного прокаливания «мертвой головы» он вдруг обнаружил к великому своему удивлению светящуюся пыль, назвав ее фосфором, то есть светоносцем. Он принял ее за «элементарный огонь», или «первичную материю». Но все попытки обратить «светоносец» в золото оказывались тщетными.
Между тем при дворе саксонского курфюрста служил алхимик Иоганн Кункель. Прознав о «светоносце» Бранда, он стал уговаривать своего приятеля Даниила Крафта купить у удачливого купца секрет этого «светоносца». Бранд за 200 талеров сообщает Крафту свой способ. Сам же, однако, бойко торгует фосфором, беря за него дороже золота. Крафт надул Кункеля, открыв собственное производство. Весной 1677 года он устраивает публичный сеанс с фосфором по Бранду при дворе Иоганна Фридриха в Ганновере. На сеанс пришел Лейбниц, бывший тогда библиотекарем у ганноверского государя. Философ заинтересовался светоносной силой неведомого вещества, великолепно освещавшего комнату, в которой давали этот знаменитый сеанс. Лейбниц предложил Крафту деньги за его секрет. Когда тот отказал, он купил-таки этот секрет все у того же Бранда, охотно продавшего свой секрет еще раз по контракту, заключенному с ним от имени герцога (правда, на этот раз подешевле — всего за 6 талеров).
Но тут в историю включается Иоганн Иоахим Бехер, университетский профессор химии, лейб-медик у майнцекого курфюрста, искатель «огненной материи», в некотором роде предтечи флогистона. Ловкий Бехер тайно отправляется в Гамбург, настойчиво склоняя простоватого купца на службу к герцогу Макленбургскому. То же, впрочем, делает и Лейбниц, перехитривший Бехера и, как мы теперь уже знаем, купивший этот секрет у Бранда.
Тем временем Кункель выведал у Бранда кое-какие подробности и стал сам нарабатывать фосфор, несколько видоизменив способ. Его друг Каспар Кирхмейер публикует трактат с таким названием: «Постоянный ночной светильник, иногда сверкающий, который долго искали и лишь теперь нашли».
Как раз в это же время Винченцо Каскариола, башмачник из Болоньи, прокаливая камни, замечает, что один из них и по охлаждении светится ровным фосфорическим светом («Болонский камень»). Вскорости саксонский судья Болдуин получает нечто похожее, обрабатывая мел «крепкой водкой» (азотной кислотой). Немецкий естествоиспытатель тоже замечает свечение при смешивании нашатыря с хлористым кальцием (если воспользоваться современной терминологией). Это был «Гомбергов фосфор». Все эти «фосфоры» светились лишь после предварительного направленного освещения (в отличие от фосфора Бранда — Кункеля). Это происходило почти одновременно и независимо.
Фосфорная авантюра продолжается... 17 мая 1677 года Крафт дает решающие гастроли на заседании Королевского общества в Лондоне с участием прославленного Роберта Бойля. На вопросы английского химика Крафт отвечает уклончиво, туманно намекая на мочу {«некое вещество, телу человека присущее»). Проницательный Бойль легко воссоздал секретную технологию светоносца, о чем вскорости обстоятельно доложил членам Королевского общества. Бранд, узнав об этом, решил, что продешевил. Купчиха Маргарита Бранд и ее незадачливый муж-первооткрыватель жалуются Лейбницу, прося заступиться и отстоять их исконные права. Патриотически настроенный Лейбниц заступается за Бранда, опасаясь, что обладателем философского камня — именно он все время имеется в виду, вокруг него горит весь утопически-реальный сыр бор — станет Англия. По протекции Лейбница Бранда берут на работу в качестве придворного алхимика к герцогу, платя ему сносное жалованье, составляющее 10 талеров в неделю, и государевы харчи. Что же происходит в Англии? Бойль передает в запечатанном конверте секрет получения фосфора Лондонскому королевскому обществу, которое опубликует этот секрет лишь в 1694 году. Между тем ассистент Бойля Хенквиц беззастенчиво эксплуатирует фосфорную технологию, поставив дело на широкую коммерческую ногу. Лондонцы могут прочесть зазывное объявление такого примерно содержания: «Лондонский химик Хенквиц, проживающий по такому-то адресу, готовит всевозможные лекарства, а также только он может приготовить разные виды фосфора по три фунта за унцию». Фирма Хенквица просуществовала около полувека. Несчастный Крафт разорился, фанатически занявшись золотоискательской алхимией.

Александр Сетоний Космополит (XVI в.) — один из немногих «обладателей» тайны философского камня. Конец его, как и ему подобных, мученический и жуткий. Палачи Христиана II, курфюрста саксонского, искололи его иглами, жгли расплавленным свинцом, нещадно секли, вытягивали жилы. Потом — многолетняя тюрьма. В ответ — упорнейшее молчание. Поляку Михаилу Сендивогию удалось-таки выкрасть великомученика из плена, увезти его в Краков, где Сетоний и умер. Но, умирая, Сетоний снабдил Сендивогия таинственной лигатурой. Секрет же ее приготовления добросовестно унес в могилу, посчитав польского алхимика недостойным этой великой тайны. Здесь-то и начинается авантюрная жизнь самого Сендивогия. Получив такое славное наследство — чудодейственный порошок, темные сетониевые рукописи и даже жену умершего, Сендивогий блистательно гастролирует по многочисленным немецким монархиям, ублажая сиятельных особ легкими алхимическими удачами. В честь одного из удавшихся опытов «германский Гермес» приказывает выбить на мраморной доске, приколоченной к воротам дворца, такие слова: «Пусть попробует кто-нибудь сотворить то, что сделал Сендивогий-поляк!» Рудольф дарует удачнику титул императорского советника, а заодно и поместье Граворн, отнятое у одного моравского рыцаря, пытавшегося выкрасть у Сетония порошок. Сендивогия переманивают многие государи. Герцог Фридрих Вюртембергский оказывает ему царские почести, дарит ему землю Недлинген. Но по мере уменьшения чудесной лигатуры, сама жизнь алхимика иссякает, сужаясь до исчезающе малой крупинки "Сетониевого порошка". Тем паче, что некий Мюлленфельс, тоже алхимик и соперник Сендивогия, ограбил везучего поляка, украв у него остаток порошка. Правда, коварный коллега кончил на виселице. Но это не помогло обворованному, который так и остался без порошка в безвестности почти на четверть века. Появившись вновь на европейской алхимической сцене в Варшаве, Михаил Сендивогий — уже не тот блестящий и всемогущий герметист. Его удел — торговля черт знает какой дрянью под видом эликсира жизни, выманивание денег на сомнительные алхимические опыты у знатных богатеев (например, у Мнишека, воеводы Сандомирского), подделка денег. В итоге — жалкая смерть в Кракове в 1646 году с дурной посмертной славой — больше мошенника и авантюриста, нежели философа-алхимика.

Считают, что Беренгар Пизанский осуществил успешную трансмутацию (середина XVII в.). Странного вида незнакомец вручил ему — как, впрочем, несколько ранее Ван-Гельмонту — порошок полевого мака, запахом напоминавший пережженную морскую соль. Беренгар, дабы исключить возможность вложения золота, купил тигель, уголь и ртуть у трех незнакомых друг с другом людей. Опыт, как свидетельствует предание, удался: одной драхмы порошка хватило для того, чтобы обратить десять драхм ртути в высокосортное золото.

Не менее эффективным было обращение в алхимическую веру некоего Мартини в Гельштадте в 1621 году под воздействием успешной трансмутации, осуществленной заезжим алхимиком. Алхимик Лабю-Шардьер, проживавший при дворе богемского графа Шлика, перед смертью отдал чудодейственный порошок некоему Рихтгаузену, явившемуся в Вену к знатоку алхимических секретов императору Фердинанду III. В 1648 году император сам произвел опыт трансмутации, пожаловав удачливому Рихтгаузену дворянство и титул барона. Бойль, как и Ван-Гельмонт, также прошел через увлечение алхимией, оставшись к его чести химиком-скептиком. Удачи Ван-Гельмонта, Беренгара из Пизы, Гельвеция и еще нескольких приходятся на 1618—1666 годы.

Еще, пожалуй, одна история, эффектно представляющая пантеон позднеалхимических лжесвятых. Брагадино, или Мамунья, грек, родился на Кипре. Выдавал себя за сына генерала Венецианской республики Марко Антонио Брагадино. После длительного путешествия по Востоку в 1578 году объявляется в Италии под именем графа Мамуньяро. Легко входит в доверие к маркграфу Мартинего, слывя адептом тайных наук. Он ошеломлял простодушных превращением ртути в золото. Это был наглый обман, потому что в качестве исходного мошенник брал ртутнозолотую амальгаму в виде порошка, выдаваемого за философский камень. В 1588 году начинаются гастроли ловкого пройдохи по городам Европы — Вена, Прага, Дрезден — уже под именем Брагадино. Опыты его всегда были картинны и впечатляющи. Жуть охватывала простаков при виде двух огромных псов самого что ни есть сатанинского вида — несомненно двух чертей, служивших у мошенника на посылках. В 1590 году в Мюнхене закончилась карьера ловкого грека, разоблаченного местным судом. Одели его в позолоченный сусальным золотом балахон и вздернули на позолоченной же виселице. Черные псы — слуги преисподней — были здесь же застрелены из аркебузов.

Перечень загубленных жизней длится и дальше. В 1575 году герцог Юлий Люксембургский изжарил заживо посаженную в железную клетку алхимичку Марию Циглер за обманный златодельческий рецепт. В 1686 году маркграф Георг Вильгельм Байретский за то же самое вздернул Вильгельма Кронемана. В 1720 году Август II Саксонский отрубил голову алхимику — рыцарю Гектору фон Клеттенбергу. Саксонский электор Август доводит до самоубийства чудовищными пытками бывшего своего любимца Давида Бейтера, не сказавшего государю секрета трансмутации лишь потому, что этот секрет и в самом деле был ему неведом.

"Химическое" развитие алхимии, текста мало

1250—1260 годы отмечены открытием и описанием купоросов, изобретением метода отделения золота от серебра, описаны мышьяк и его соединения (Альберт Великий), изучают горение в закрытых сосудах (Роджер Бэкон). Описание углекислого аммония и сернистых соединений ртути (Раймонд Луллий) относят к 1270 году. В 1280 году Арнольд из Виллановы описывает способ получения «эфирного масла». В 1290 году открывается первая фабрика стекла. К 1330 году предлагают первую в Европе рецептуру пороха (приписывается Бертольду Шварцу). В 1380 году Исаак Голланд открывает и описывает хлористый кальций. К середине XIV века в Нюрнберге совершенствуется производство бумаги. В 1450 году начата добыча меди в Германии и медное литье. В 1490 году впервые получена амальгама калия. Прибавлю к этому открытие реакции взаимодействия кислоты и щелочи, получение минеральных кислот, киновари, окислов железа («мертвая голова»), «царской водки» (Фра Бонавентура, 1270 г.), осаждение серебра из азотнокислых серебряных растворов медью и ртутью, представление о твердой природе солей, начатки стехиометрии, изготовление различных амальгам. Эти технохимические достижения приходятся главным образом на XII — XV века, если не считать некоторых арабских «предвосхищений».

Одновременно у ремесленников (не алхимиков!) к XIII веку совершенствуется добыча и переработка металлических руд, осваивается техника сплавов. Изобретают доменный процесс (XIV в.). Разрабатывают способы получения сурьмы, висмута, цинка, кобальта, методы добычи золота и серебра, технику их очистки. Развивается горное дело и металлургия (X в., Саксония). В XIII веке радикально усовершенствуется техника взвешивания; осваиваются простейшие приемы пробирного искусства. Красильщики к этому времени уже умеют извлекать красящие вещества из красящих растений (юг Европы). Расширяется ввоз красителей из Азии.
Широко применяют химикалии в крашении тканей. Совершенствуется техника приготовления красок. Эти достижения по-прежнему фиксируются в рецептурных сборниках. Разрабатываются пиротехнические составы (на основе пороха и селитры). Серьезные успехи достигнуты в ремесле лекарственного врачевания. Но и эти достижения записываются только в рецептурных сводах.

Заинтересовавшие меня книги

«Пиротехния» зоркого Бирингуччо и «О горном деле...» умельца Агриколы так и остались бездоказательными, хотя исключительно ценными руководствами XV—XVI веков, снабжающими полезными вещами не только общество, но и тех же алхимиков.

Техническая химия этой поры (Египет - Александрия, начало эры) представлена в Лейденском папирусе X (III в.), переведенном и прокомментированном Бертло. Лейденский папирус содержит сто рецептов, предписывающих приемы золотоподобных имитаций.
Универсальным — не только химическим — источником является Стокгольмский папирус, содержащий 152 рецепта, из которых только 9 посвящены золотоподобным имитациям; 73 — подделкам драгоценных металлов и жемчуга; 70 рецептов описывают крашение тканей, преимущественно в пурпурный цвет.

Джабир ибн Гайан (VIII—IX в.) — знаменитый арабский алхимик. Ему приписывают следующие книги: «Сумма совершенств», «Книга о печах». Традиция отождествляет Гебера с Джабиром, хотя, по-видимому, речь идет о двух разных алхимиках, разделенных шестью-—восемью столетиями. Поскольку, однако, сочинения Гебера ассимилируют арабский химический опыт, о них нужно немного сказать, припомнив еще две книги, найденные в библиотеках Каира и Стамбула: «Книга семидесяти» и «Книга о ядах». Первая — преимущественно химического содержания и содержит подробные описания свойств металлов и минералов. В ней описано также изготовление стекла.

Основные работы Ар-Рази (около 865, Рей, Иран — около 925, там же) по медицине – книга «Аль-хави» («Всеобъемлющая книга по медицине») и 10-томная «Медицинская книга, посвященная Мансуру» – своеобразные медицинские энциклопедии на арабском языке; переведённые на латинский язык, они в течение столетий служили руководством для врачей. В труде «Об оспе и кори» Ар-Рази дал классическое описание этих болезней, отметив невосприимчивость к повторному заболеванию; применял оспопрививание (вариоляцию). Считают, что Ар-Рази впервые ввёл составление истории болезни для каждого больного. Первым описал инструмент для извлечения инородных тел из глотки, одним из первых начал применять вату при перевязках и кетгут при сшивании ран. Составил наставления по сооружению больниц и выбору места для них. Автор работ о значении специализации врачей («Один врач не может лечить все болезни»), о медицинской помощи и самопомощи для неимущего населения («Медицина для тех, у кого нет врача») и др. (последнее точно нужно будет поискать, а вот 10-томник - наф-наф-наф...)

Сочинения Арнольда из Виллановы (XIII—XIV в.) «Розарий философов», «О ядах», «О противоядиях» и другие — также алхимического или химико-фармацевтического содержания.

@темы: история, Алхимия как феномен средневековой культуры, другие книги, алхимия

---

Здравствуйте,  Janusz Cienkowski!

Раз Вам нравятся птицы - ловите Одна из моих любимых галерей У меня сейчас на работе танцующие поганки на столе:



И вообще там много забавных птичьих и не только фотографий.


Всё в порядке. Работа работается, зарплата не платится (опять проблемы с банком), с неба весь день падает гадость типа "рождественский снег" (одна снежинка - и половина линзы заляпана). Крысота. Во всех смыслах. И пробки. Полезла в мемориз, что-нибудь интересное почитать - и там пробки "> А конкретнее - Неосторожная езда в старину 1683 — 1800 // Русская старина, 1877.

Случаи неосторожной езды и безобразия рысачников были довольно обыденными явлениями в старое время. Ряд правительственных распоряжений к пресечению этого зла на столько любопытен, что считаем не лишним обратить на него внимание читателей „Русской Старины".

Еще в 1683 году, 3-го января, последовал именной указ, „сказанный разных чинов людям", царей Иоанна и Петра Алексеевичей, что „великим государям видимо учинилось, что многие учали ездить в санях на возжах с бичами большими, и, едучи по улицам небрежно, людей побивают, то впредь с сего времени, в санях на возжах не ездить, а ездить с возницами, по прежнему обычаю". — Вскоре потом (11-го января) последовал другой указ, что запрещение ездить на возжах относится только до извощиков. (Таким образом, оказывается, да и из других указов видно, что встарину извощики сидели на лошади верхом.)

До 1730 года никакого указа или постановлений относительно езды по городу, кажется, обнародовано не было. В 1730 году издан именной указ императрицы Анны Иоанновны (20-го августа), чтобы „извощикам и прочим всяких чинов людям ездить, имея лошадей взнузданных, со всяким опасением и осторожностью, смирно".

У нас, случается, ездят на невзнузданных лошадях ломовые извощики, а, тогда, вероятно, излили и прочие „всяких чинов люди". Не смотря на то, что в заключение указа сказано было: „виновные за первую вину будут биты кошками, за вторую кнутом, а за третью сосланы будут на каторгу", — 16-го ноября того же года последовал другой указ в подтверждение вышеписаннаго, и кроме того повелено: „имеющим охоту бегать на резвых лошадях в запуски, или в заклад, выезжать в Ямскую слободу, или по рекам, где мало людей ходит, но и в тех местах осторожно, а на улицах такого беганья отнюдь не чинить".

Несколько времени спустя, известно стало, что постановление „дабы всяких чинов люди ездили как в санях, так и верхом, смирно и никого лошадьми не давили и не топтали", — не соблюдается. 9-го марта 1730 года обнародован именной указ, дабы впредь всяких чинов люди ездили сами и люди их перед ними — смирно и на лошадях не скакали, ни на кого не наезжали, не били и лошадьми не топтали".—Виновных велено ловить и для того из полиции посылать разъезды из драгун и солдат.

Однакож и это оказалось недействительным. 25-го июня 1732 года опять опубликован именной указ о подтверждении, с добавлением: „А ежели кто впредь в противность сего Ея И. В—ва указа дерзнет так резво и несмирно ездить и люди их необыкновенно перед ними скакать и плетьми кого бить и санями и лошадьми давить, таким, по состоянию вины их, чинено будет жестокое наказание или смертная казнь".

Казалось бы, за такими строгими мерами, как назначение смертной казни, должна прекратиться шибкая езда со всеми безобразиями, однако же в именном указе правительствующему сенату 6-го февраля 1737 года снова о том подтверждалось „дабы никто неведением не отговаривался".—„Ежели же, сказано в указе, кто будет на лошадях скоро ездить, таких ловить и отводить в полищю, где лакеев сечь нещадно кошками, а самих помещиков штрафовать денежным штрафом, по разсмотрению сената".

В каком размере предполагалось назначение штрафа, да и были ли в разсмотрении правительствующаго сената дела о скорой езде, нам неизвестно. Между тем, в том же году дошло до высочайшаго сведения, что „какие-то люди, наежав в санях парой с дышлом, чуть не убили фельдмаршала Миниха, а стоявшаго у него на запятках адъютанта ушибли так, что чуть жив остался". Вследствие этого последовал, 15-го декабря 1737 года, высочайший указ, объявленный генерал-полициймейстером Салтыковым, „чтобы дышла, кроме колясок и возков, в санях ни у кого не было, а у кого в санях дышла есть, те вынять и быть саням с оглоблями, такожде и скоро никому не ездить".

В именном указе, данном полициймейстерской канцелярии, 4-го декабря 1738 года, с подтверждением прежних указов о езде по городу, высочайше повелено: „по большим улицам и прочим пристойным местам, где больше проезда бывает, учредить от обывательских домов денные караулы, и накрепко приказать всех тех, кто на бегунах, или в санях с дышлом, или извощиков на санях, а не верхом, поедут—ловить и приводить в полицию". Любопытно бы знать, каким образом, вместо прежде назначенных драгун, могли справляться с рысачниками дворники обывателей?

При императрице Елисавете Петровне сделано было новое распоряжение. По указу 19-го марта 1742 г. из сената, повелено: „Ежели кто на резвых лошадях ездить будет, тех через полицейския команды ловить и лошадей их отсылать на конюшню государыни".

В именном указе, объявленном генерал-фельдмаршалом принцем Гессен-Гомбургским, 25-го января 1744 года, сказано: „ея императорскому величеству известно учинилось, что в Москве на лошадях ездят весьма скоро, отчего попадающиеся на встречу лошадей не точию бьют верховые плетьми, но и лошадьми топчут без всякаго разсуждения и сожаления и скверно бранятся, что и самым делом найдено. Того ради Ея И. В. указать изволили накрепко подтвердить, чтобы отнюдь, какого бы кто звания ни был, на лошадях скоро ездить и браниться не дерзали, а верховым людям плетей, кроме кучеров и форейторов, не иметь".

27-го декабря 1752 г., именным указом, объявленным генерал-полициймейстером Татищевым, снова подтвердить, „чтобы скоро отнюдь никто не ездил и у лакеев плетей не было и по сторонам у дуги лакеям верховым отнюдь не скакать и но встречающимся напротив дорогу давать, а ежели кто в том поиман будет, то лакеев сечь немилостиво и отсылать в рекруты без зачета, а хозяев штрафовать деньгами по разсмотрению".

Кроме того, что давили народ и били плетьми проходящих, являются еще новыя безобразничанья. 8-го августа 1755 года объявлен был указ правительствующаго сената такого содержания: „Объявляется во всенародное сведение. Понеже правительствующему сенату не безъизвестно есть, что в С.-Петербурге разных чинов люди, нанимая для езды здесь и около С.-Петербурга в лежащия места извощиков с лошадьми, ездят так скоро, что от той скорой езды многия (?) помирают, а сверх того некоторые из тех извощиков, ежели кто скоро не поедет, не токмо сами, но и люди их немилостиво бьют, отчего они несут крайнюю обиду и раззорение. Того ради правительствующей сенат приказали: кто, всякаго чина, в С.-Петербурге или около С.-Петербурга в лежащия места для езды будут нанимать извощика с лошадьми, тем на оных ездить конечно не скоро, и притом, тем извощикам никакого оскорбления отнюдь не чинить".

В 1756 году (22-го марта и 31-го декабря), обнародованы были именные указы, чтобы на бегунах, а также тройкою в Петербурге ездить запретить, а кто пожелает—Ездили бы вне города. Тоже самое подтверждено в именном указе 21-го января 1759 года. В 1760 году последовал указ, чтобы кучера близ дворца бичами не хлопали.

Около этого времени появилась в Петербурге мода ездить с факелами. В первые годы царствования императрицы Екатерины II состоялся, по этому случаю и по некоторым другим, высочайший указ, 25-го Февраля 1763 г., такого содержания: „понеже де усмотрено, яко многие здесь разных чинов люди в каретах по ночам ездят с зажженными факелами, от чего к пожарному случаю есть не без опасности; к тому же многие господские кучера, лакеи, также извощики, ездя по улицам, скачут весьма скоро и чинят великие свисты, что в здешнем резидующем Ея И. В. городе чинить весьма неприлично, а от скорой езды могут идущим людям чинить вред, и для того, сего 15-го октября, ея императорское величество всемилостивейше повелеть соизволила: во всех здешних обывательских домах объявить, чтобы никто в ночное время с факелами отнюдь не ездили и не ходили, а имели-бы фонари, и чтоб никто по улицам скоро не стакали и кучера-б, лакеи и извощики не свистали, а ежели за тем объявлением, кто в скорой езде и свисте будет поиман, в таком случае кучера и лакеи господские, извощики и прочие подлые люди от полиции будут неотменно по указам наказаны".

Не смотря на воспрещение ездить тройкою, стали ездить не только тройкою, но еще с двумя вершниками по бокам, даже мимо окон государыни. Вследствие сего объявлен высочайший указ, 25-го февраля 1764 года, о подтверждении, и что „ежели впредь то чинить будут, за третью пристяжную лошадь по 500 рублей штрафу доправлять".

@темы: история, история России, цитатное

---

Всё-таки когда что-то пишешь типа умное - музыка без слов или со словами, которые хрен выговоришь, но с достаточно четким ритмом идет лучше всего. Поэтому на работе я слушаю в основном только Hevia (и то текст мемурадоры по-моему выучила уже) и Lunasa - и да, чепятаю в такт, и даже отбиваю что-то ногой.

Это - Луназа, песня Donogh and Mike's с альбома The Merry Sister of Fate не знаю какого года - я ж всё эмулем да эмулем дискографии таскаю, а там не всегда подписано... Хевию если кому интересно тоже могу кинуть (от него у мны и тексты четырех альбомов есть, но они то ли на испанском, то ли на итальянском...).
Если кто-нибудь знает еще исполнителей в таком же стиле (Хардимана не предлагать, он у мны тоже есть уже) - поделитесь названием, а?

Марынко опять навязывает своего Лукьяненко... А моя наконец смогла сформулировать, что у него не нравится. Не люблю книги, в которых у героя нет этически безупречного выхода из ситуации (я поэтому после "Азазеля" Акунина больше читать не стала). Причем "в реале" этот выход может быть не очень-то этичным (как в том фильме про зомбяков, где девушка своему зараженному отцу голову лопатой разрубила), главное, чтобы герой и я его таким считали. Герой может даже умереть ни за что, главное, чтобы он считал, что это не зря. Так вот, после двух дозоров (я очень упорная мышка) до меня таки дошло (или тупая, не понимала что это кактус...), что Лукьяненко - не моё. Потому что там не то что нет нормального выхода - там ИМХА имшистая от телодвижений героев вообще ничего глобально не меняется. И самое противное - герои сами это понимают. То есть сплошной мазохизм, а я никогда от него удовольствия не получала. А вот Марынко такое любит, она мну постоянно пытается убедить, что мир - дерьмо, типа ей комфортнее, когда ничего хорошего ни от кого не ждешь - меньше разочаровывают. И свято уверена в своей правоте и в том, что должна меня "вразумить", это же "правда" и "честно" - а мне от ее картины мира тошно делается, я же знаю, что он не такой, да даже если и такой - какое это отношение имеет ко мне? Воть.

Наткнулась тут на дискуссию о том, раздражают ли девушки, говорящие о себе в мужском роде. Странно, оказывается кого-то раздражают... Надеюсь никого не бесит, что моя о себе регулярно в среднем роде или третьем лице пишет? Просто моя так привыкло - дед с детства зовет меня, как мальчишку, в школе я тоже была Саньком, Марынко вообще считает, что я или лошадко, или кротоконь, а они всяко не женского пола... Моя привыкло собственным полом не заморачиваться, внутри я знаю, что он женский, но заострять на этом свое и чужое внимание как-то не вижу смысла.

И чтобы немного разбавить мои умствования - сегодня будет рассказ про

киноварь

киноварь.
Я и раньше знала, что это минеральная краска, которую использовали в иконописи, но в "Алхимии" (кстати книжка не очень моя, но что-то полезное выцепить можно) наткнулась на то, что ее считали "исходником" для создания философского камня - потому что в ней есть и сера, и ртуть, "смешанные" в идеальной пропорции.
Выглядит натуральная киноварь так:

Или так:

А еще она может быть такой:

Вот последняя мне больше всего напомнила философский камень из ГП.

А вообще киноварь — наиболее распространенный минерал ртути (содержание ее - больше 80 %, а по химическому составу эта красота - HgS). Образуется в гидротермальных близповерхностных месторождениях, вместе с кварцем, кальцитом, пиритом, реже с самородной ртутью и с самородным золотом. Киноварь нередко откладывается в жилах в зонах с недавней вулканической активностью и щелочными горячими источниками.

Киноварь издревле является основой ярко-красной краски. Ее умели изготавливать и древние египтяне, и этруски, и финикийцы. На Руси краску, изготовленную из киновари, использовали при росписи икон. На свежем сколе киноварь напоминает пятна крови, на воздухе постепенно окисляется с поверхности, покрываясь тонкой пленкой побежалости (HgО). Киноварь в переводе с арабского означает «драконова кровь». Другое название минерала — циннабарит.

Киноварь добывали в Римской империи для получения ртути и красного натурального пигмента. Некоторые из римских шахт разрабатываются и сегодня. Плиний Старший упоминает в своих сочинениях, что Древний Рим закупал в Испании ежегодно до 4,5 тонн ртути.

Одно из старейших в Украине ртутных месторождений — Никитовское — находится в Донбассе (Донецкая область, г. Горловка). Здесь на различной глубине (до 20 метров) обнаружены древние горные выработки, в которых можно было найти и орудия труда — каменные молотки.

Еще более древний рудник — Хайдаркан («Великий рудник») в Ферганской долине (Киргизия), где также сохранились многочисленные следы древних работ: крупные выработки, металлические клинья, светильники, глиняные реторты для обжига киновари, большие отвалы образующихся при этом огарков. Археологические раскопки показывают, что в Ферганской долине ртуть добывали на протяжении многих столетий и лишь в XIII—XIV веках, после того как Чингисхан и его преемники уничтожили здесь ремесленно-торговые центры, а население перешло на кочевой образ жизни, добыча руды в Фергане была прекращена. Но в середине XX века активно возобновилась на месторождении Хайдаркан (Киргизия).

В Средней Азии разрабатывались и другие месторождения ртути. Так, например, надписи во дворце древнеперсидских царей Ахеменидов (VI—IV века до н. э.) в Сузах говорят о том, что киноварь, которую в те времена использовали главным образом как краситель, доставляли сюда с Зеравшанских гор, расположенных на территории современных Таджикистана и Узбекистана. По-видимому, киноварь добывали здесь ещё в середине первого тысячелетия до нашей эры.

Искусственная киноварь известна с XIII века. В это время впервые научились готовить киноварь сухим способом - возгонкой. При таком способе 540 частей ртути смешиваются с 75 частями серы, с последующим нагреванием сухой смеси в железных сосудах, сперва с железными шлемами, которые потом заменяются глиняными, и прокаливанием на песчаной бане. При этом возгоняется волокнистая в изломе масса, ярко-красного с синеватым оттенком цвета, при растирании дающая красный порошок. При мокром способе также первоначально готовят сухую смесь. Но затем в неё вливают щёлочь - едкий калий и немного подогревают жидкую смесь (до 45° С). Сухой способ приготовления был открыт немецким исследователем и философом Альбертом Великим (ок. 1193 - 1280), найдя особое первоначальное применение в Голландии и Идрии (тер. Югославии). Мокрый способ впервые стал известен в 1687 году, открыт G. Schulze. Оба способа производства искусственной киновари в дальнейшем претерпели значительные изменения. И природная и искусственная киновари имеют одинаковые химические и физические свойства, но искусственные сорта более яркие.

Так как киноварь является сульфидом ртути, в настоящее время этот минерал не употребляют в лечебных целях. Прием его внутрь может привести не только к отравлению, но и к летальному исходу. В древности на Востоке киноварь применяли для лечения таких тяжелых заболеваний, как проказа. В Европе киноварь использовали (в очень малых дозах) для лечения сифилиса, что часто приводило к тяжелым отравлениям и смерти пациента.

@темы: красители, киноварь, музыка, Лукьяненко, праминя, другие книги, алхимия

---

Вместо того, чтобы делать что-то умное (порисовать там, или фотки до ума подоводить) целый день торчу на дайрях. Молча. Сижу, читаю, и не пишу. Сок пью, опять же.
А он разный в разных бутылках оказывается - прежний был почти прозрачный и пожиже, а в новой бутылке он красивого розоватого цвета и консистенция как у томатного. И пузырьки не шипят, но всё равно щиплются. Может потемнел из-за того, что бутылка полувыпитая в холодильнике стояла? Типа окислился?
Фотки до ума доводить неохота - в среду куплю фотик новый, у него мегапикселей в 2 раза больше, и вообще... не интересно с мелкими возиться.
На счет фотика - идем в пятницу с марынкой в обед в магнит, я ей говорю:
"Давай зайдем в этот, как его... солярис... не, сонорус..."
"В санрайз чтоле?"
"Да!"
"А что такое сонорус?" Блин, и этот человек меня подсадил на ГП? А потом она еще удивлялась, что я заклинания наизусть помню... А для меня это не то чтобы заклинание, скорее новое слово, которое что-то обозначает - а как можно забыть слово?

Вчера убиралась... вот летом я пол мою с удовольствием - потому что жарко, и потому что я хожу босиком, и песок всякий лапками чую, а это неприятно. Зачем мыть пол зимой - головой понимаю, а вот тактильно - нет, я ж всё равно в носках. И головное понимание тоже странное - мою не потому что грязно, а потому что суббота. А в субботу надо убираться. Причем бабушка мыла полы раньше каждый день, утром и вечером (говорила, что задыхается - вполне может быть, у катьки вон тоже куча всяких аллергий), мама - когда грязно (то есть минимум раз в три дня), а я - раз в неделю. И за последние несколько лет маму я перевоспитала... Она вообще к бардаку гораздо спокойнее относиться стала, понимает, что это не вызов от меня обществу в ее лице, а просто нормальное состояние моего жилого пространства (а ведь класса до пятого она честно пыталась заставить меня наводить порядок на письменном столе и убирать учебники после того как домашку сделаю). Не, родителей тоже можно перевоспитать.

@темы: по жизни, праминя

---

Здравствуйте,  КотЪ!

У каждого кота должна быть своя подушка! Поэтому располагайтесь поудобнее Это Вам!


А это - чтоб компания была




Our lazy cat by ~tariqphoto on deviantART


Hey, who took over my pillow? by ~pavetus on deviantART


Cat on pillow by ~ceres86 on deviantART


The little pillow by *Wynterstoops on deviantART


Double Pillow by ~DisappearForever on deviantART


Roy on the pillow by ~Redkitten8 on deviantART

@темы: подборка фоток

---

Ну что мне делать, чтобы не спать в субботу до часу дня, а? Ну да, конечно выспалась - но так времени жалко. И ведь легла вчера не больно поздно... почему-то сразу вспоминается остеровское "неужели вы хотите
годы лучшие свои
провести под одеялом,
на подушке, без штанов".
Составили маме резюме, размещать она завтра сама будет. Если кому вдруг нужен руководитель канцелярии или просто АХОшник в Нижнем Новгороде - обращайтесь.
Что-то читать не хочется, поэтому снова будет подборка картинок с девианта. На этот раз лошади, в основном рисованные.



horse by ~suskunnefer on deviantART


black horse by ~CaldeiraSP on deviantART


Horse Final by ~CaldeiraSP on deviantART


Look by ~CaldeiraSP on deviantART


horse by ~Alleycatsgarden on deviantART


Horse bw by ~Alleycatsgarden on deviantART


Darn It's a horse FINISHED by *dbjs on deviantART


Horse Paint by ~CaldeiraSP on deviantART


American Horse by ~wolfman007 on deviantART


Silver Storm by ~wolfman007 on deviantART


Ancient Echos by ~wolfman007 on deviantART


Returns Again by ~wolfman007 on deviantART


Walking the Dunes by ~wolfman007 on deviantART


Tobiano National Show Horse by ~Tweakster on deviantART


Barn Horse by ~WuLsEn on deviantART


Horse by ~endzi-z on deviantART

Ну и чисто прикол:


felix by ~suskunnefer on deviantART


Сижу читаю дневник одной пчелы (самый ненагруженный графикой). В дневнике больше 140 страниц, и я точно помню, что в прошлый раз я до сотой (читаю с хвоста) дошла. Открыла 120 - оно все незнакомое Оо То ли с памятью моей что-то стало, то ли оно живое и меняется...

@темы: по жизни, лошадко ^^, подборки рисунков

---

Браги выпил много браги...

Не, я не блуждаю. И я не уверена, что это именно брага - ее так же спокойно можно называть сидром. Бабушкин яблочный сок (натуральный без сахара), который я сегодня брала на работу, при открытии бутылки сделал "пшшшш..." Штука вкуснючая получилась - пузырьки на языке щиплют, а яблочный сок сам густой, и алкоголь совсем не чувствуется, даже запаха нет. В жару наверно хорошо было б, но и сейчас неплохо. На работе естественно пить не стала, привезла домой, и уже всю полторашку вылакала - не жалко, на балконе еще штук десять таких же. Таки я знаю, что буду пить в новый год взамен шампанского.
Читая вчера "Алхимию" узнала, что Николас Фамель существовал на самом деле (я понимаю, для нормального человека, который хоть немного интересуется средневековьем, это не открытие, но о своих исторических познаниях я уже писала раньше - историю зарубежья я не знаю совсем, историю России - в рамках предуниверситетсой подготовки и двух курсов заочки юрфака). Попыталась сейчас найти что-нибудь про него - упоминаний много, конкретики мало... или на мну сок подействовал всё-таки, и мозг плохо соображает (хотя это маловероятно, я от алкоголя только болтливая становлюсь... точно подействовал, гы). Зато наткнулась на прелесть - "Mutus Liber", или алхимия в картинках 15 гравюр, на которых вроде бы рассказано, как делать философский камень

Выглядит это так

Первая гравюра – это титульный лист книги без слов. Основной символического сюжета первого листа стал повтор библейского рассказа из «Бытия» о пророческом сне Иакова и ангелах Божьих сходящих по лестнице с неба. Надпись на латыни гласит: ««Книга без слов» - свидетельство всей Герметической Философии посвящена милосерднейшему всеблагому Богу и предназначена только сынам сего искусства. Создатель этой книги Альтус (старейший)». Здесь следует сказать, что достоверно авторство Mutus Liber не установлено до сих пор. Цифры расположенные ниже – это простейший и классический алхимический шифр. Цифры следует читать в обратном порядке. Они обозначают строфы из Библии: 21.11.82 Neg – Бытие 28.11.12; 93.82.72 Neg – Бытие 27. 28. 39; 82.31.33 Tued – Второзаконие 33. 13. 28. Рассмотрим их:

Бытие гл. 28 строфы 11 и 12:

11 «И пришел он на одно место, и остался там ночевать, потому, что зашло солнце. И взял один из камней того места, и положил себе изголовьем, и лег на том месте».

12 «И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божьи восходят и нисходят по ней».

Бытие гл. 27 строфы 28 и 39:

28 « Да даст тебе Бог от росы небесной и от тука земли, и множество хлеба и вина».

39 «И отвечал Исаак, отец его, и сказал ему: вот, от тука земли будет обитание твое и от росы небесной свыше»;

Второзаконие гл. 33 строфы 18 и 28

13 «Об Иосифе сказал: да благословит Господь землю его вожделенными дарами неба, росою и дарами бездны, лежащей внизу»,

28 «Израиль живет безопасно, один; око Иакова видит пред собою землю обильную хлебом и вином, и небеса его каплют росу».

Как видно из цитат автор весьма оригинально указывает на два необходимых ингредиента Великого Делания: росу и землю. Кроме того, здесь есть очень существенное указание на то, что Свершение невозможно без Божественного вмешательства. Символизм лестницы уходящей в небо и ангелов прямо указывают на это. Спящий должен проснутся, а грубый камень под его головой должен стать Философским. Обрамление из роз служит указанием того, что процесс будет хотя и сложен, но в то же время прекрасен.

Целиком - тут


Ну про Фламеля тоже нашла немного...

История Николаса Фламеля
Из книги: Жак Саду "Алхимики и золото"

Алхимики действовали во Франции во все времена, но никто, даже современный адепт Фулканелли, не имел такой репутации, как Николай Фламель. Приход Сен-Жак-ля-Бушери, расположенный в густонаселенной части Парижа, сохранил, по крайней мере, до начала XIX века, живую память об этом человеке, его жене Перренелль, а также об их щедрой благотворительности и огромном богатстве.

Фламель родился около 1330 года близ Понтуаза в небогатой семье, сумевшей, однако, обучить его грамоте. Полагают, что родители его умерли, когда Николай был еще очень молод, и он отправился в Париж, где стал общественным писцом. Сначала он проживал возле кладбища Святых Младенцев, а затем, как и другие представители его ремесла, перебрался в галерею Сен-Жак-ля-Бушери.

Женившись на женщине зрелых лет, успевшей дважды овдоветь и принесшей в семью скромный достаток, Николай смог арендовать две мастерские: одну для себя, другую — для своих копировальщиков и подмастерьев. Нельзя, однако, сказать, что он являлся зажиточным человеком. Помещение, в котором Фламель проработал всю жизнь, было столь мало, что в наши дни подобное можно найти разве что на отдаленных улочках — это скорее пристройка, чем лавка.

Существует юридический акт, составленный через несколько лет после свадьбы, согласно которому супруги передают все свое имущество в совместное владение. Судя по этому документу, состояние их все еще крайне невелико.

Однако благодаря женитьбе, Фламель приблизился к тому, чтобы вступить в класс мелких собственников. В это время он еще не занимается герметической философией. Расширение деятельности за счет торговли книгами — вот что поглощает все его мысли. Новое дело знакомит его с алхимическими трудами, которые он получает для продажи или копирования. Очевидно они и стали причиной одного сновидения, явившегося отправной точкой в его карьере алхимика.

Позже Николай рассказывал, что к нему явился ангел с огромным томом в медном переплете, открыл его титул и сказал: «Фламель, запомни эту книгу. Сейчас ты, как и многие другие, не поймешь в ней ни слова. Но настанет день, когда ты узнаешь из нее нечто, другим недоступное». Затем видение исчезло, но память о нем никогда не покидала Николая. Сон внезапно стал реальностью много лет спустя, когда та самая книга попала в руки Фламеля. Вот как он описывает это в своей рукописи "Интерпретация иероглифических образов":

Итак я, Николай Фламель, писарь, после смерти своих родителей зарабатывал на жизнь искусством письма, составляя описи и счета и проверяя расходы опекунов. Случилось так, что за два флорина я приобрел очень большую и старинную книгу, украшенную золотой чеканкой. Она была написана не на бумаге или пергаменте, как большинство других книг, а на чем-то, что показалось мне широкими листами коры молодых деревьев. Обложка ее была сделана из меди и покрыта причудливым орнаментом, состоящим из любопытных букв и рисунков. Насколько я мог судить, это был греческий или какой-то другой из древних языков. Все что я знал, так это то, что не могу прочитать эти буквы и что, несомненно, это не латынь и не галльское наречие, с которыми я, естественно, был знаком.

Что касается текста, страницы были заполнены с величайшим мастерством металлическим пером четкими и чудесно раскрашенными латинскими буквами. Книга содержала три раза по семь страниц (они были пронумерованы в таком порядке вверху каждой страницы), причем все седьмые страницы были пустыми, не считая каймы из переплетенных змей по краям. На второй седьмой странице был крест с распятой змеей. На последней седьмой странице была нарисована пустыня со множеством прекрасных родников, из которых во все стороны расползались змеи.

На первой странице были написаны позолоченные заглавные буквы: ИУДЕЙ, АВРААМ, КНЯЗЬ, СВЯЩЕННИК, ЛЕВИТ, АСТРОЛОГ И ФИЛОСОФ ПРИВЕТСТВУЕТ ТЕХ ИЗ ПЛЕМЕНИ ИУДЕЕВ, КТО ГНЕВОМ ГОСПОДНИМ БЫЛ РАССЕЯН СРЕДИ ГАЛЛОВ. За этим следовали самые страшные обвинения и проклятия (причем часто повторялось слово MARANATHA) тем, кто осмелится взглянуть на эту книгу, если он не священник и не писец.

По его собственному признанию, Николай Фламель понял из книги не слишком много. Первая страница содержала лишь заголовок, приведенный выше, вторая — призыв к израильтянам, а третья объявляла трансмутацию металлов средством для выплаты дани, наложенной римскими императорами. Текст, относящийся к получению Философского Камня, был относительно понятен, но — что в общем-то традиционно для всех герметических работ — не содержал совершенно ничего о природе необходимого первоветцества. Что представляет собой первовещество, сообщали четвертая и пятая страницы, не имевшие текста, но чудесно раскрашенные несколькими картинками. Фламель заключал, что, хотя эти картинки, несомненно, указывают, какие вещества следует использовать, только знатоку Искусства под силу проинтерпретировать их. Он осознавал, что пока еще совершенно неспособен увидеть в них какой бы то ни было смысл.

Так же как и иллюстрации, текст книги не оправдает наших надежд, поскольку Фламель пишет: «Я не могу объяснить, что написано на остальных страницах чистой и совершенной латынью, ибо Господь покарает меня. Я совершу больший грех, нежели человек, захотевший, по преданию, чтобы у всех людей в мире была одна голова, которую он мог бы отсечь одним ударом».

Теперь, получив книгу и уверенный, благодаря сну, что она предназначена ему свыше, Николай Фламель приступил к изучению текста и иллюстраций. Он проводил месяцы и годы за этим занятием, но не продвигался вперед ни на шаг. Однако здесь возник один нюанс.

Перренелль, которая поняла, что муж ее работает над каким-то секретом, присоединилась к его исследованиям и вдохновляла его, сохранив все в тайне от соседей. Итак, с помощью жены и, как он полагал, вдохновленный Господом, Фламель продолжал работу. Но все было напрасно.

Фламель после прилежного изучения книги Иудея Авраама узнал о Великом Делании все, кроме одной существенной детали, всегда ускользавшей от него, — природы первовещества. Ангел больше никогда не возвращался, и Фламель мог только молиться.

Божественное вдохновение так и не было даровано, по крайней мере в явной форме. Тогда, наконец, уставший и истощенный Фламель показал копии, сделанные им с некоторых иллюстраций, своему другу-врачу. Мастеру Ансельму. Этот человек очень интересовался алхимией и тут же попросил разрешения взглянуть на оригинал. Однако Фламель не счел нужным открывать всю правду и убедил Ансельма, что у него есть только картинки. Мастер Ансельм понял символы Авраама-еврея не намного лучше, чем сам Фламель, — но тем не менее он «объяснил» их.

Объяснения Ансельма еще больше запутали несчастного Фламеля, который говорит нам: «Это стало причиной того, что на протяжении долгих двадцати лет я провел тысячи экспериментов, хотя и не с кровью живых созданий, что есть грех и зло, ибо моя книга сказала мне, что философы называют «кровью» душу, присутствующую в металлах, особенно в Солнце, Луне и Меркурии».

Наконец вдохновение, возможно, божественного происхождения, все же пришло к нему. Осознав, что он никогда ничего не добьется без посторонней помощи, Фламель решил взять с собой копию книги и посетить некоторые страны, где он мог бы встретить ученых представителей племени Авраама. В то время несколько известных синагог находилось в Испании, особенно близ собора Святого Якова Кампостельского. Вполне естественно, что туда Фламель и отправился. (тут автор предполагает, что никуда он в реале не ездил, а всё путешествие - аллегория получения всё того же философского камня, но кто ж его знает...)

Итак, наконец-то, Фламель стал обладателем необходимого знания, особенно знания о природе первовещества.

Обратимся к его собственному описанию обстоятельств, при которых он получил Философский Камень:

Наконец я нашел то, что искал, и узнал это по едкому запаху. После этого я с легкостью завершил Делание, и, поскольку я открыл способ приготовления первовещества, следуя буквально указаниям моей книги, я не смог бы ошибиться, даже если бы захотел.

Проводя Делание в первый раз, я использовал ртуть, примерно полфунта которой превратил в чистое серебро, более качественное, нежели получаемое в копях; это было многократно проверено и мною, и другими. Произошло это около полудня 17-го января, в понедельник, в моем собственном доме, в год Господа 1382; только Перренелль присутствовала при этом. Потом, все так же следуя буквально инструкциям в моей книге, 25-го апреля того же года, примерно в пять часов пополудни, в тех же условиях, в своем доме, в присутствии одной лишь Перренелли я применил красный Камень на полфунта ртути. Я превратил ее в примерно такое же количество чистого золота, гораздо более превосходного, более мягкого и более ковкого, чем обычное золото. Я могу честно сказать, что я добивался этого трижды при содействии Перренелли, которая поняла процесс так же хорошо, как и я, помогала мне во всех моих действиях, и, несомненно, смогла бы успешно все это проделать сама, если бы у нее возникло подобное желание.

В том же самом, 1382 году, начинается материальное процветание Фламеля. В течение нескольких месяцев он становится собственником более тридцати домов и участков земли в одном только Париже. Помимо этого, он оплачивает постройку множества часовен и больниц. Наконец, он восстанавливает западный придел церкви Сен-Же-невье-де-Арден и делает большое пожертвование в пользу Кенз-Вент, госпиталя для слепых.

До 1789 года госпиталь ежегодно организовывал процессию в Сен-Жак-ля-Бушери для того, чтобы помолиться о душе Николая Фламеля. Здесь, в его собственном приходе, было обнаружено около сорока актов, свидетельствующих о довольно значительных дарах смиренного общественного писца. В добавок ко всему, он отремонтировал различные постройки на кладбище Святых Младенцев — очень престижном кладбище, бывшем также излюбленным местом свиданий. В то время огромная статуя Смерти, главенствовавшая над этим местом, перестала быть для кого-либо источником страха. По указанию Фламеля, копии иероглифических картинок из книги Иудея Авраама были изображены на одной из арок на кладбище. Он также пожелал, чтобы на некоторых постройках были помещены барельефы, изображавшие самого Николая со свитком в руке. Часть этих скульптур сохранилась до XIX века.

Нет смысла упоминать, что внезапный успех Фламеля не остался незамеченным, как бы тщательно не скрывал он свое Делание от соседей. Хотя Николай был обычным ремесленником и не имел связей в высшем обществе, слухи о быстром росте его состояния достигли ушей короля Карла VI. По-видимому, для современников его богатство казалось баснословным.

После того, как первое расследование королевских чиновников показало, что за этим богатством действительно кроется что-то необычное, король Людовик 14 послал к Фламелю главного налогового инспектора Сира де Крамуази. В 1655 году Пьер Борель, советник короля и придворный врач, писал в своей книге «Сокровищница галльских и французских открытий и древностей»:

Слухи о богатстве Фламеля дошли до короля, который послал месье де Крамуази проверить, есть ли в них хоть доля истины. Но сей благородный господин нашел, что Фламель живет в очень стесненных условиях и даже пользуется глиняной посудой. Традиция, однако, утверждает, что Николай, обнаружив в инспекторе благородного человека, рассказал тому всю правду и дал сосуд, наполненный своим порошком. Говорят, что этот сосуд многие годы сохранялся в семье инспектора. Это избавило Фламеля в дальнейшем от королевского внимания.

Подкуп Сира де Крамуази — мы вынуждены назвать это так — позволил Фламелю спокойно продолжать свои труды. И все же он почти не изменил свой образ жизни. Он продолжал мирно и незаметно жить с Перренелли до тех пор, пока она не скончалась в 1397 или 1404 году и была похоронена на кладбище Святых Младенцев. Сам Николай продолжал вести тихое существование и умер в возрасте восьмидесяти лет.

До самой смерти Николая Фламеля в 1418 году его богатство и известность постоянно росли. Он купил себе место для погребения в церкви Сен-Жак-ля-Бушери. Поскольку Фламель не имел детей, то, согласно его щедрому завещанию, он отдал этой церкви почти все свое имущество.

Целиком - тут

@темы: история, по жизни, Фламель, Алхимия как феномен средневековой культуры, алхимия

---

На работе всё по-прежнему, только Ока в Москве. Очень хочется лечь и не шевелиться. Ира мну задолбала, пока ехали домой - меня и так в машине укачивает, а тут еще она... Хорошо хоть не требовала, чтобы я отвечала - пары кивков было достаточно. Вообще не помню, о чем она говорила.

Взялась за Рабиновича В.Л. "Алхимия как феномен средневековой культуры." Судя по всему, книжка будет интересная - я не заметила, как проглотила 30 страниц введения. Плюс в конце куча иллюстраций (в том числе алхимические символы большинства элементов). Из минусов пока только постоянное упоминание марксизма-ленинизма как методологической основы бла-бла-бла (книга 1979 года). Но после Юрия Афиногеновича это не страшно...

В книге 7 глав, и в каждой с какой-то одной стороны анализируется этот текст:
"Чтобы приготовить эликсир мудрецов, или философский камень, возьми, сын мой, философской ртути и накаливай, пока она не превратится в зеленого льва. После этого прокаливай сильнее, и она превратится в красного льва. Дигерируй этого красного льва на песчаной бане с кислым виноградным спиртом, выпари жидкость, и ртуть превратится в камедеобразное вещество, которое можно резать ножом. Положи его в обмазанную глиной реторту и не спеша дистиллируй. Собери отдельно жидкости различной природы, которые появятся при этом. Ты получишь безвкусную флегму, спирт и красные капли. Киммерийские тени покроют реторту своим темным покрывалом, и ты найдешь внутри нее истинного дракона, потому что он пожирает свой хвост. Возьми этого черного дракона, разотри на камне и прикоснись к нему раскаленным углем. Он загорится и, приняв вскоре великолепный лимонный цвет, вновь воспроизведет зеленого льва. Сделай так, чтобы он пожрал свой хвост, и снова дистиллируй продукт. Наконец, мой сын, тщательно ректифицируй, и ты увидишь появление горючей воды и человеческой крови."

Во введении была узко-"химическая" расшифровка.

Попробуем расшифровать — сначала только на химический лад — этот рецепт получения философского камня, принадлежащий, по преданию, испанскому мыслителю Раймонду Луллию (XIII—XIV в.) и повторенный английским алхимиком XV столетия Джорджем Рипли в «Клиге двенадцати врат».
Речь в рецепте идет о черном налете на стенках реторты, появившемся вследствие разложения органических веществ при сильном нагревании.
...
Мы встречаем здесь алхимические термины, на первый взгляд совершенно непонятные. Французский химик XIX века Жан-Батист Андре Дюма толкует их так. Философскую ртуть он называет свинцом. Прокалив его, Рипли получает массикот (желтую окись свинца). Это зеленый лев, который при дальнейшем прокаливании превращается в красного льва — красный сурик. Затем алхимик нагревает сурик с кислым виноградным спиртом — винным уксусом, который растворяет окись свинца. После выпаривания остается свинцовый сахар — нечистый ацетат свинца (чистый РЬ (С2Н302)2-ЗН20— это бесцветные прозрачные кристаллы). При его постепенном нагревании в растворе сперва перегоняется кристаллизационная вода (флегма), затем горючая вода — «пригорелоуксусный спирт» (ацетон) и, наконец, красно-бурая маслянистая жидкость. В реторте остается черная масса, или черный дракон. Это мелко раздробленный свинец. При соприкосновении с раскаленным углем он начинает тлеть и превращается в желтую окись свинца: черный дракон пожрал свой хвост и обратился в зеленого льва. Его опять переводят в свинцовый сахар и повторяют все вновь.
Дюма не говорит, как он пришел к данной расшифровке. Можно лишь предположить ход его мысли Дюма, обратившись к алхимическим словарям, узнает, что философская ртуть — это первичная материя для философского камня. Зеленый лев — тоже философская ртуть и, кроме того, аурипигмент, массикот, ярь-медянка, железный купорос. Красный лев — киноварь, сурьмяная киноварь, колькотар, свинцовый глет, сурик. Драконом называли серу, селитру, сулему, огонь. Описания сухой перегонки сатурновой соли — ацетата свинца в «Трактате о химии» Кристофа Глазера (1676) и «Курсе химии» Николая Лемери (1716) совпадают с расшифровкой Дюма. Глазер описывает получение сатурновой соли действием уксуса на свинцовую известь, выпариванием раствора и его последующим охлаждением. Для перегонки он советует поместить очищенную сатурнову соль в реторту, присоединить к ней приемник и осторожно нагревать. Сперва начнет перегоняться флегма. Затем пойдет спирт. Когда же реторта раскалится докрасна, появится немного темно-красного масла. По охлаждении реторту разбивают. Черная масса, соприкоснувшись с воздухом, разогревается и желтеет. В плавильном тигле ее можно превратить в свинец. Собранные в приемнике жидкости переливают в перегонный куб и осторожно нагревают. Отгоняют спирт, пахнущий лавандовым или розмариновым маслом. Флегма и вязкая маслянистая жидкость остаются в кубе. Такое же описание перегонки сатурновой соли мы находим в «Курсе химии» Лемери. Но он пишет: «Я делал этот опыт много раз, но никогда не получал этих красных капель». Лемери считает, что сатурновый спирт горюч и терпок на вкус, и, как и Глазер, перечисляет болезни, которые этот препарат будто бы исцеляет. Лемери, владелец аптеки, извлекает пользу даже из флегмы. По его словам, ею хорошо промывать глаза лошадям (бедные лошади!).
Дюма подробно разбирает руководства Глазера и Лемери. Вероятно, эти описания перегонки сатурновой соли и помогли ему расшифровать рецепт. А где же все-таки философский камень? Дюма знает, что алхимики называли камнем не просто камень, но вещество красного цвета, производящее трансмутацию. «Внимание Рипли,— пишет Дюма,— особенно привлекала человеческая кровь, и именно ее он наделяет всеми свойствами эликсира». Итак, в свете здравого рассудка львы и драконы исчезли. Вместо них появились самые что ни на есть обыкновенные вещества. Таинственная философская ртуть оказалась всего лишь свинцом, а философский камень, красные капли, человеческая кровь — всего-навсего какой-то маслянистой жидкостью. Однако насколько правильна расшифровка, сделанная без малого полтораста лет назад? Свинец при нагревании превращается в желтую закись свинца РЬО, которая при температуре выше 500° окисляется в красный сурик. Сурик же при температуре около 570° теряет кислород, превращаясь в закись свинца, которая при 880° плавится и при охлаждении застывает в красновато-желтый глет. По-видимому, красный лев — это глет, который в отличие от сурика легко растворяется в уксусной кислоте. Продукт этой реакции — сатурнова соль, свинцовый сахар, или РЬ(С2Н302)2•ЗН20 — уже при нагревании до 100° полностью теряет кристаллизационную воду, или флегму. Она должна содержать примесь уксусной кислоты, образовавшейся вследствие гидролиза ацетата свинца — соли слабого основания и слабой кислоты. Дальнейшее нагревание приводит к образованию ацетона и карбоната свинца: РЬ(СаН3Оа)2 -> (СН3)2СО + РЬСОз. В действительности реакция протекает более сложно, с образованием «пригорелых» продуктов. В 1809 году ирландский химик Ричард Ченевикс исследовал легколетучий продукт этой реакции, назвав его пригорелоуксусным спиртом. В 1933 году французский химик Антуан Бюсси назвал это вещество ацетоном. Карбонат свинца при 300° распадается по реакции РЬСОз = РbO + С02. Восстановление же окиси свинца углем по реакции РЬО+С=РЬ+СО начинается при 410°—выше точки плавления свинца (327°). Рекомендуемое Глазером и Лемери нагревание реторты до красного каления (600—700°) было, следовательно, вполне достаточным для восстановления окиси свинца углем, образовавшимся из «пригорелых» побочных продуктов. Нелишне заметить: для восстановления 1 г свинца требуется около 0,06 г углерода. Так может быть чисто «рационально» истолкован этот алхимический текст более чем пятисотлетней давности. Для историка химии рецепт интересен как, вероятно, первое указание на существование ацетона.

Не забыть посмотреть в выхи:
Папа Иоанн XXII (XIV в.), сам занимавшийся алхимией, тем не менее в 1326—1327 годах издает буллу против магов «Super illius specula» (Thorndike, 1934, 3, ch. 11). Она отлучала ipso facto всех, кто занимался черномагическими делами. Булла специально против алхимиков «Spondet quas поп exhibent» издана тем же папой десятилетием ранее.
Инквизитор Эймерик (1396 г.), как о том свидетельствует Л. Торндайк, сообщает: папа Иоанн XXII прежде, чем обнародовать буллу, собрал алхимиков и природознатцев, дабы выведать у них, основывается ли алхимия на природе. Алхимики сказали да, природознатцы — нет. Но доказать свое мнение алхимики не смогли. Отождествив алхимиков с фальшивомонетчиками, папа постановил: «Отныне занятия алхимией запрещаются, а те, кто ослушается, будут наказаны, заплатив в пользу бедных столько, сколько произведено поддельного золота. Если этого будет мало, судья вправе прибавить, объявив их всех преступниками. Если мошенниками окажутся клирики, то их следует лишить бенефициев» (Thorndike, 1934, 3, с. 32; Walsh, 1912, с. 124—126). Алхимики (точнее, фальшивомонетчики) — подрыватели экономических устоев, а не устоев веры. Джон Дастин (XIV в.) написал папе письмо, доказывая истинность и пользу алхимического искусства (Josten, 1949, IV, 1—2).

Франсиско Мартинес де ла Роса (XVIII—XIX в.):
Алхимия была его уделом.
Всю жизнь из меди золото он делал.
Ввиду столь уважительной причины
Он похоронен здесь за счет общины
(1977, I, с. 250).

поискать Линн Торндайк "История магии и экспериментальных наук"

@темы: история, Алхимия как феномен средневековой культуры, алхимия

---

Грустно. Скорость на нуле, на работе очередной геморрой (на этот раз - абсолютно текущий, и я всё успеваю, просто муторно - работала даже без обеда. План догнать надо до 1 января за отпускной сентябрь). Марынко дома на ремонте, выйдет только в среду.
Со следующей зарплаты покупаю фотик, но до зарплаты еще жить неделю, а в кошельке 150 рублей, а копилку разбивать не хочется - поэтому на работе кончился сахар. Хорошо что домой меня возит Ирин папа на машине - это не только в полтора раза быстрее, но и экономия...
Прочитала про царицу Евдокию (первую жену Петра I). Жалко ее. Хоть и х его з, как там всё было на самом деле, но всё равно жалко.

Евдокия была дочь боярина Илариона Абра­мовича Лопухина, который, после бракосочетания своей дочери с царем Петром Алексеевичем 1689 года, переименован, по ста­рому обычаю у государей русских, Феодором, и Евдокия, уже не по отечеству назы­валась Иларионовною, а по супружеству Феодоровною. Супруга Петра Евдокия отличалась не одною телесною красотой, но благочестием, скромностью и добротою, и привержена была к праотеческим обычаям. Едва минул медовый месяц брака, как юный пылкий Петр, питомец и друг Лефорта, скучавший единообразием отечественных обычаев, охотно стал увле­каться заманчивым разнообразием иноземных: оставив свою молодую жену у ея свекрови, сам уехал с немецкими мастерами в Переславль-3алесский строить суда. Евдокия, страстно любившая Петра, без него грустила; в письме своем она простодушно высказала свои чувства: «Государю моему, радости, царю Петру Алексеевичу. Здравствуй, свет мой, на множе­ство лет! Просим милости, пожалуй, госу­дарь, буди к нам, не замешкав. А я, при милости матушкиной, жива. Женишка твоя Дунька челом бьет».

После рождения сына Алексея Петровича 1690 году, около почти четырех лет, хотя и не обнаруживалось резкаго несогласия между супругами, но мало по малу Петра отдаляли от молодой его супруги частыя его отлучки, дальние походы, Немецкая слобода, смазливая и ловкая немочка Анна Монс, которую потом заменила Екатерина. Без Петра Евдокия грустила, вызывала его к себе, писала ему; но он забывал ее в шумных пирушках разгульнаго Кокуя. Царица Наталья Кириловна, любившая свою невестку, старалась поддержи­вать согласие между молодыми супругами; но с ея смертию оно совершенно нарушилось. Евдокия, узнав о поступках своего мужа, стала его ревновать. Ея ревность к нему и приверженность к старым благочестивым обычаям, отвращение от новых, казавшихся ей нечестивыми, до того наскучили Петру, что, пред отъездом своим за границу, в 1696 году, он решился совершенно оставить жену свою и даже писал из Лондона к Нарыш­кину, Стрешневу и духовнику царицы, чтобы они склоняли ее идти в монастырь и по­стричься. Через два года он возвратился из чужих краев; Евдокия с нетерпением ожидала его к себе: он не посетил ея, а был у Анны Монс. Между тем поверенные его продолжали убеждать Евдокию идти в мо­настырь. Она упорствовала; но сентября 22 1698 года царевна Наталья Алексеевна увезла от нея сына ея Алексея в Преображенское, а царицу Евдокию отправили в Суздальский Покровский монастырь. Петр однако не довольствовался заточением своей супруги, а велел насильно се постричь. Пострижение совершено тайно, не в церкви, а в кельи, так что в монастыре об этом никто и не знал. Евдокия в иночестве получила имя Елены. Какая же была законная причина к разсторжению брака и к насильственному пострижению же­ны? «За некоторыя ея противности», отвечал Петр. Ей даже не определено было никако­го денежнаго содержания, так что первое вре­мя она жила там в горе и нужде; толь­ко родные ея Лопухины помогали ей платьем и съестными припасами. Долго она теснилась в чужой келье, до тех пор, пока не по­строили ей новой, обширнейшей при церкви; там окружали ее приближенныя к ней мо­нахини; к ней явился любимый ее карла Терентьев.

В таких испытаниях протекал уже деся­тый год с тех пор, как Евдокия, в цвете лет, здоровья и красоты, перешла из светлых царских палат в мрачную келью и пе­ременила блистательное царское одеяние на чер­ную власяницу инокини. Услышав об игумене Сновидскаго монастыря, Досифее Глебове, сла­вившемся предсказаниями, Евдокия отправилась к нему. Он утешил ее надеждою, что царь «возвратит ее к себе, и что она будет «опять царицею или при жизни, или по смерти Петра». Такое отрадное для нея обнадеживание приняв за пророчество, она сняла с себя иноческое одеяние, с тем вместе переменила и образ жизни своей. Неизвестно, почему, только в это самое время содержание Евдокии улучшилось: у ней уже было при келье шесть дневальных для посылок, на поварне гото­вили ей постное и скоромное кушанье два по­вара, провизия покупалась на монастырския день­ги. Евдокия разрешила себе даже на мясное; но в расходных книгах мясную провизию записывали рыбою. В храмовой монастырский праздник и в торжественные дни тезоименитства царя Петра и царевича Алексея, к бывшей царице приезжали в монастырь из Суздаля с поздравлением архиерей и светския власти; являлись к ней на поклон и Суздальские земские и таможенные бурмистры с подносом рыбы, колачей, меда, яблок. Она угощала одних у себя в кельи, других на монастырском погребу.

Здесь пропускаем подробности ея богомоленных путешествий по монастырям: оне почти все одинаковы. Пребывая в Суздальском монасты­ре, Евдокия не преставала питать себя надеждою на возвращение к своему супругу, а он между тем, слыша ропот народа на свои насильствен­ные поступки с женой, по видимому, искал случая и предлога оправдать себя и обвинить ее. Случай представился. Заметим, что в этот промежуток времени Петр I двукратно вен­чался с Екатериною: 1707 года тайно в Троицком соборе и явно в 1712 году в Исакиевском соборе. В 1710 году, духовник Евдокии Феодор Пустынный познакомил ее с приезжавшим в Суздаль, для набора рекрут, маиором Глебовым, молодым и богатым человеком. Евдокия сначала отвергала такое знакомство; но ея приближенные успели ее уговорить принять Глебова, родственника, или софамильнаго игумену, потом епископу, Досифею Глебову. Услужливые шпионы поспе­шили донести об этом Петру; явились в доказательство любовныя письма Евдокии к Глебову, которых склад и приемы — более ри­торские, выисканные, нежели простые разговор­ные, как следовало ожидать от русской, малограмотной и малообразованной женщины, ка­кова была Евдокия; так что можно подозревать подделку их к ея обвинению. Как бы то ни было, но скандалезная переписка, истинная или поддельная, напечатана при высочайшем манифесте церковными буквами. Из нея сочинитель биографии Евдокии приводит следующую выписку, именно из письма, которое скорее могла она обратить к Петру, а не к Глебову: «Забыл скоро меня. Не умилостивили тебя здесь ничем. Мало, знать лице твое и руки твои и все члены твои и суставы рук и ног твоих, мало слезами моими.... не умели угодное сотво­рить.... свет мой, батюшка мой, душа моя, ра­дость моя, знать уже злопроклятый час прихо­дит, что мне с тобою разставаться. Лучше бы мне, душа моя с телом разсталась. Ох! свет мой!... Как мне на свете быть без тебя! Как живой быть! И так Бог весть, каково ты мне мил! Уже мне нет тебя милее, ей Богу. Ох, любезный друг мой, за что ты мне таково мил! Носи, сердце мое, мой перстень, меня люби, а я такой же себе сделала.... а тебя до смерти не забуду; никогда ты из ра­зума не выдешь. Ты, мой друг, не забудешь ли меня, а я тебя ни на час не забуду.... Как мне будет твою любовь забыть, так жить без тебя, душа моя! Что ты меня покидаешь, кому меня вручаешь, ох друг, ох свет мой!»

В то же время Глебов, опасаясь вредных последствий для царицы и для себя от лазутчиков, которыми окружена она была, сам стал удаляться от нея; но эта мера не спасла ни его, ни ея от Петра, который конечно уже не из ревности к отверженной им жене, по для одного оправдания себя пред народом, произвел строжайшее следствие не только над ними, но и над всеми, сколько нибудь прикосновенными к этому делу. Он подозревал и жену и сына своего Алексея в тайном сношении с заговорщиками против него.

Февраля 10 Покровский монастырь в Суздале окружен был солдатами. Там разнеслась грозная весть о приезде царскаго посла Скорнякова, который застал Евдокию в светской одежде, осматривал у нея сундуки и ларцы, даже поминанья в алтаре. Забрав всех сидевших у нея в кельи стариц, крылошанок и девиц, весь причет церковный и некоторых светских особ, Скорняков отправил­ся в Москву на страшный розыск вместе с царицею. С дороги Евдокия собственноручно послала к супругу своему письмо, по видимо­му, продиктованное ей: «Всемилостивейший го­сударь! В прошлых годех, а в котором, не упомню, при бытности Семена Языкова, по обещанию своему, пострижена я была в Суздальском Покровском монастыре в старицы, и наречено мне было имя Елена. И по пострижении, в иноческом платье, ходила с пол­года, и не восхотя быть инокою, оставя мона­шество, и скинув платье, жила я в том мо­настыре скрытно, под видом иночества, мирянкою. И то мое скрытие объявилось чрез Григорья Писарева. И ныне я надеюся на человеколюбивыя вашего величества щедроты, припадая к ногам вашего величества, прошу милосердия, того моего преступления о прощении, чтоб мне безгодною смертию не уме­реть. А я обязуюсь по прежнему быть инокою и пребыть в иночестве до смерти своея и буду Бога молить за тебя государя. Вашего ве­личества нижайшая раба, бывшая жена ваша Авдотья».

Но эти повинная и просьба не смягчили оскорбленнаго Петра, Начался страшный розыск. Привезенных допрашивали и пыта­ли, одним отрубили головы, других секли кнутом и сеченных, с вырванными ноздря­ми, ссылали па каторгу. Ужасныя мучения раз­вязали языки приближенных к Евдокии; они разсказали о ея сношениях с царевною Марией Алексеевной, враждебною Петру, о пе­реписке с братом царицы Авраамом Лопухиным, и с племянником Григорием Собакиным и другими. При розыске в тайной канцелярии, арестовано и посажено в тюрьму более 150 человек, которым был пристрашный допрос и пытки. Прежнюю супругу царя в Преображенском на генеральном дворе поставили на одну доску с Глебовым, чтобы вынудить у нея показание о возведенном на нее преступлении против святости супружескаго ложа; при ней пытали других, что на­зывалось тогда, «на заказ». Устрашенная видом пыточных орудий и самых мучений, оглушен­ная воплями, криками и предсмертными стонами, слабая, запуганная женщина приняла на себя вину и даже подписалась в том. Но Глебов решительно отвергнул это и твердо стоял в своем показании до последняго дыхания. Приведем здесь свидетельство не туриста какого либо, но адъютанта императора, близкаго к нему и к императрице Екатерине I, очевидца многих описанных им событий, которым однакож не пользовался почтенный описатель жиз­ни Евдокии. Вот что говорит Вильбуа: «Среди ужасных пыток, которыя Глебов терпел, по воле и в присутствии самого царя, шесть недель сряду, чтобы исторгнуть у оговореннаго признание, он твердо защищал честь и невинность Евдокии». Ему стоило только выгово­рить слово обвинения Евдокии, он избегнул бы жесточайших пыток и мучительной каз­ни, истерзанный и изувеченный палачами в застенках, он посреди Красной площади, пред глазами народа, посажен был на кол, раздиравший ему всю внутренность. Царь, подошедши к страдальцу, заклинал его всем, что есть свято, признаться в преступлении и подумать, что он скоро явится на суд Божий; Глебов, поворотив голову к государю и хладнокровно выслушав его, сказал ему с презрением: «Ты сколько жесток, столько и безразсуден; думаешь, что если я не признался среди неслыханных мучений, которыми ты меня истязывал, стану пятнать невинность и честь безпорочной женщины, в то время, ко­гда не надеюсь более жить. Удались, дай умереть спокойно тем, которым ты не да­ешь спокойно, жить». В это же время там палачи разстерзали епископа ростовскаго Досифея Глебова; голова его воткнута была на железный рожон у Лобнаго места.

И так, если несомненно свидетельство иностраннаго очевидца, если не лживы предсмертныя слова мученика Глебова, то можно ли при­знать подлинными любовныя письма к нему Евдокии?

Вскоре после отречения царевича Алек­сея от престолонаследия в пользу сына Екатерины, царевича Петра, марта 20, 1718 года, Евдокия послана в Ладожский девичий мо­настырь, как бы опасная государственная преступница. Ее содержали больную в тес­ной, холодной и угарной келье. Сопровождав­шему ее подпоручику Новокщенову наказа­но: «в дороге держать ее за крепким караулом, никого к ней не допускать, с ней никому разговоров не дозволять; писем и денег ей не давать». Для прислуги, с ней отправлена только одна карлица. Там, к довершению своей скорби, она узнала о насильственной смерти единственнаго своего сына Алексея, кончившаго жизнь в пытках. В 1723 г., по распоряжению св. Синода, прикомандирован к заточнице для священнослужения иеромонах, которому приказано было: «по званию своему, поступать воздержно и трезвен­но, со всяким благоговением и искусством». Вероятно, на него тайно возложена была обя­занность наблюдать за Евдокией и доносить о ея словах и поступках. Так царица про­вела 7 лет в бедном, неогороженном мо­настыре, под строгим караулом. Петра I не стало. Влиятельный Меншиков мало забо­тился о несчастной царице, которой он вредил своими интригами.

С воцарением Екатерины I Евдокию пере­вели из Ладожскаго монастыря в Шлиссельбургскую крепость; там участь Евдокии не­сколько облегчилась. Предписано было: «на пищу и содержание известной персоны покупать добрую крупичатую муку и держать наношники, пирожки и прочее кушанье ежедневно хо­рошее». Даже спрашивали из С.-Петербурга: «имеется ли при ней хороший повар»? Не дол­го Екатерина I занимала место Евдокии на пре­столе царском. Вскоре наступившее царствование внука Евдокии, юнаго Петра II, возврати­ло ей прежния права и почести, какими она пользовалась даже в государствование Анны Иоанновны, как бывшая царица. Отчасти сбы­лось предсказание несчастнаго архиерея Досифея, что «она будет царицею или при жизни, или по смерти Петра». Но это отрадное для нея время не долго продолжалось. Пережив своих гонителей, она пребывала в «московском Новодевичьем монастыре, и там проводила остатки дней своих в молитве и благотворении, не вмешивалась в прндворныя дела, и 27 августа 1731 года, мирно скончалась. Погребе­на в соборной церкви этой св. обители.


Отсюда: И.С. Первая супруга Петра I Евдокия Феодоровна // Русский архив, 1863. – Вып. 7. – Стб. 541-549. – Сетевая версия – И. Ремизова 2006.

@темы: история, история России

---

Сижу ржу Блин, как мужик стиль выдержал, прям уважаю.

Вознесенский М. Сюрпризы на пирах Петра Великого. – Русские мемуары, 2007.

Таким образом, мы можем с полным правом заявить о чрезвычайной жизненности достойных уважения традиций стриптиза. Мало того, обычай этот получил свое дальнейшее развитие, поскольку нынешняя техника, кондитерская, инженерная и звуковоспроизводящая, позволили организаторам использовать для шоу не специально обученных музыкально одаренных лилипутов, а ничем кроме самое себя не одаренных самых обыкновенных расейских баб вполне нормальных размеров. Все-таки, какой-никакой, а прогресс…

Первый император всероссийский Петр I был известным весельчаком и во время своих бурных и шумных отдохновений от дел государственных, любил славно поразвлечься и что-нибудь как подобает отпраздновать в кругу таких же удалых гостей. И здесь-то предъявление сотрапезникам чего-нибудь «удивительного» оказывалось делом нужным, занимательным, немало полезным и для поддержания застольной беседы и для престижа государственного.

Конечно, сыграли свою роль и личные увлечения Петра Великого разными странными казусами. Важнее, однако, другое – обычаи «просвещенной», отчаянно копируемой им, Европы требовали внимания к неожиданностям, редкостям и прочим раритетам. И уж если при всяком уважающем себя европейском дворе считалось хорошим тоном удивить гостя (разумеется, знатного, на кого имело смысл тратить время), то при дворе российском, учитывая максимализм царя, изумление становилось неизбежной планидой всякого мало-мальски видного посетителя, принужденного стойко переносить перманентно удивленное состояние. Вместе с тем, хорошенько удивить гостей на празднике, оказывалось совсем неплохо и в смысле политическом, дабы празднуемое событие навсегда запечатлелось в памяти очевидцев. В их мечтах или кошмарах, смотря по надобности.

В числе прочих «удивительных» вещей – застольные сюрпризы на многочисленных и частых пиршествах.
К сожалению, в своей основе, разнообразием данная процедура не отличалась – в качестве сюрприза выступал все один и тот же пирог (возможно, каждый раз новый), подаваемый к столу в качестве якобы обычного ничем не примечательного образца кондитерского мастерства, из коего (из пирога, стало быть), вдруг, по воле авторов наших старинных шоу, что-нибудь будто бы совершенно неожиданно для гостей выскакивало, выходило, вылетало или выпадало.

Надо полагать, что пирог был все же бутафорским, потому как то, что из него извлекалось, было обязано явить миру силу своих талантов, а потому не могло быть запечено совершенно, разве что чуть-чуть подогрето, для прыткости и блеску в глазах. В этой-то самой начинке и в степени ее готовности, не кулинарной, конечно, а готовности совершить что-нибудь оригинальное и, можно даже сказать, прямо-таки неординарное, собственно и заключалось, содержание сюрприза.

Царь был необычайно доволен рождением наследника и, очевидно, решил показать гостям нечто вовсе необычайное, а поскольку и менуэт и заурядные застольные речи, произведенные все живой еще начинкой, немного приелись и уже никого решительно не могли удивить, к делу подошли со всей смекалкой, свойственной, как известно, человеку российскому: «Торжественные церемонии по упомянутому поводу были обставлены с самой необычайной пышностью. Не менее роскошно проходили приемы, балы и фейерверки. На одном из приемов подали три забавных пирога: когда вскрыли первый, на столе вельмож, из него вышла нагая, лишь в нарядном головном уборе, карлица. Обращаясь к обществу, она произнесла речь, и пирог унесли. На стол дамам таким же образом подали карлика. Из третьего пирога, поданного на стол дворян, стаей выпорхнули 12 куропаток, так шумно хлопавшие крыльями, что переполошили общество».

Касательно национальных традиций, заявить что-либо определенное достаточно сложно. Ежели здраво рассудить, то вывод очевиден – специфическими национальными особенностями такое мероприятие обычно не отличается, да, наверное, и не может. Причина – ограниченность выразительных средств, что проистекает из крайней скудости характерных предметов туалета, обыкновенно имеющихся на исполнительнице, а вид дамы натуральной, ничем особо не прикрытой, далеко не всегда явно заявляет о ее национальной принадлежности. Да собственно, и не в национальности стриптизерши суть процесса, а более в ее половых признаках, первичных, равно и вторичных.

Если же учесть склонность Петра I к самой радикальной шутке и его неугасимую страсть к анатомии, можно догадаться, что и на стол к дамам был подан не какой-нибудь ординарный и невзрачный лилипут, но самый отборный и презентабельный, снабженный в полном объеме соответствующими его полу аксессуарами, что он, вероятнее всего, продемонстрировал со свойственной эпохе основательностью и бесстыдством.

Сказать по совести, связь отмеченного случая с генеральными направлениями развития отечественной культуры менее очевидна, чем в ситуациях, когда недопеченные герои кулинарных излишеств, покидая свои остывающие узилища, все же пытались что-то танцевать или декламировать. И тем не менее, именно здесь были заложены основы некоторых новых течений в сфере культуры, которые позже заявили о себе во весь голос. Можно со всей определенностью утверждать, что в данном случае мы наблюдаем раннюю форму становления в нашем государстве столь почетного и высокодоходного занятия, как стриптиз – упражнения, и поныне уважаемого наипервейшими нашими согражданами. Именно здесь обозначились прямолинейная идея стриптиза, его основная стилистика, особенности выступлений и требования к исполнителям.

Стриптизерша лишь обозначилась. Она экспонировалась некоторое время, пока читала речь, ничем особым не проявляя самое себя (поскольку и так уж далее некуда себя проявлять). В общем-то, она могла делать все что угодно, лишь бы занять известное время, необходимое для показа ее достоинств. Именно достоинств, поскольку верю, что отбор был все же строг, и недостатков не усматривалось.

Разумеется, содержание речи абсолютно не важно – вполне пригодны любые литературные опусы в прозе или в рифме, приемлемо также любое, не окончательно нудное и фальшивое пение. Столь же безразличен и характер действий, предначертанных ей по сценарию, лишь бы она при этом не слишком заслонялась. А потому исключается полностью использование целого ряда музыкальных инструментов, перекрывающих панораму, или напротив, излишне подчеркивающих натуралистическую составляющую экспозиции (например, совершенно непригодна виолончель). Возможно, наиболее удачным было бы заполнение показа, основанное на танце или цирковом номере, что, кстати сказать, и определилось уже на более позднем этапе развития отечественной культуры. Однако в отмеченном случае фоновое действие ограничилось только речью. Ею, оно, возможно, и завершилось.

Таким образом, в петровские времена можно констатировать наличие несформированной еще традиции специфических застольных развлечений-сюрпризов, в которых могли использоваться различные наполняющие их элементы – музыкальные, танцевальные, декламация, стриптиз и проч.
...
Напротив, в практической жизни того времени, вне рамок усадебных сексуальных забав, примеры окультуренного стриптиза (то есть действительного музицирования, танцевания и т.д. обнаженных индивидов) уникальны и носят исключительно курьезный характер. Героем одного такого казуса конца XVIII столетия стал неизменный персонаж екатерининских анекдотов граф Суворов-Рымникский (еще до присвоения ему княжеского титула), остановившийся как-то для отдыха по дороге из Варшавы в Петербург. «По неосторожности адьютанта Тищенки, изготовлявшего хату, забыли осмотреть пустое место за печью, где спала глухая старуха; усталый от сидения в экипаже Суворов, по обыкновению своему, совершенно разделся, окатившись холодною водою, и чтобы расправить свои члены, начал прыгать по теплой хате, напевая из Алкорана арабские стихи. Старуха проснулась, выглянула из-за печки, испугалась, закричала: «ратуйте! с нами небесная сила». На крик ея и графа сбежались и насилу вытащили старуху, чуть живую от ужаса». Не буду гадать, что более испугало впечатлительную особу: незнакомый ли репертуар, манера исполнения или вид самого певца? Однако, результат налицо. Суворов в полной мере достигает здесь того «удивительного» эффекта, коего столь безуспешно добивался Петр I-й.


Целиком - тут: memoirs.ru/texts/Vozn_SPV_07.htm

@темы: история, гыгыдла, цитатное, стриптиз

---

Мама приедет завтра с бабушкой, дедом и трупом поросенка. С утра. А мне сегодня убираться лень было. Так что завела будильник на 7 утра и скоро пойду спать. Сегодня встала в полдвенадцатого и вообще дня не заметила - в 4 уже темнеет
А еще сарделька лопнула Розовая надувная.
И не будет сегодня ничего интересного, ибо качаю весь день. Блин, ну почему эти мувики такие тяжелые?
В общем грустно.

Далее идет специфический компиляторский юмор

Сижу в среду на работе, никого не трогаю, базу ваяю. Компилятор выдал ошибку - "команда в тексте абзаца". Проверила строку - вроде нет ничего такого (эта ошибка бывает обычно, когда к тексту прилипает предыдущая или следующая строка, в которой стиль абзаца прописан). Поправила остальное, запустила компилятор - снова ошибка. Оке показала - она тоже не понимает. Просмотрела абзац снова, проверила все строки - ну нет там команды!
В результате оказалось, что он принял за команду слова "MITSUBISI PAGERO", написанные большими буквами.

@темы: по жизни

---

Сегодня на работе ели тортик - 30 000 постановлений ФАС в эту версию. Дата, однако))) Тортик оказался очень вкусный.
Катька откуда-то притащила домой собаку, свернутую из длинного шарика. Вчера собака развернулась, и теперь у нас есть связка надувных розовых сарделек. И сардельки перекатывать можно )) (да, я знаю, это странное развлечение для девицы 24-рех лет от роду, но забавно ведь!)
На работе вчера-сегодня проглотила книжку Константина А. Богданова "О КРОКОДИЛАХ В РОССИИ. Очерки из истории заимствований и экзотизмов". Я думала, будет интереснее, но в общем и целом - ничего, нормально. Только слова я не все знала. В смысле, которые автор использует.
О крокодилах там есть, последняя треть где-то - про то, когда впервые в русском появилось это слово, и как постепенно менялось его значение на протяжении веков. Еще есть про изменение отношения к путешествиям и вообще накоплению знаний при Петре, развитие риторики, историю языкознания, народность, слонов и кофе. Книжка маленькая, меньше 150 страниц нормальным шрифтом.

Цитаты, много

...специальным указом Кунсткамера объявлялась бесплатной, и более того — ее посетителей надлежало «приучать, потчевать и угощать», им предлагали «кофе и цукерброды», закуски и венгерское вино (Иоганну Шумахеру, хранителю коллекций, на это отпускалось четыреста рублей в год). - вот в то, что эти деньги шли на венгерское вино - легко верю

Позже примирение взаимоисключающих астрономических теорий не только идеологически санкционируется, но и находит пропагандистское воплощение — в публичных торжествах, ознаменовавших 44-летие Анны Иоанновны. Из описания фейерверка, состоявшегося 28 января 1735 года, известно, что среди грандиозных иллюминационных украшений, сооруженных на Неве, были «поставлены также две армилларные сферы, из которых на одной видеть можно солнце, по Тихонской, а на другой по Коперниканской системе, то есть оба главнейшия мнения, по которым Физики наших времен мир со всеми его телесами представляют. Первая сфера, которая показывает, что солнце около земли обращается, имеет сию надпись: PROFERT MAGNALIA CVRSV, то есть: ТЕЧЕНИЕМ ЧУДО ТВОРИТ. Другая, которая показывает, что солнце в средине стоит и как землю, так и прочия планеты около себя обращает, изъяснена следующей надписью: STANS OMNIAOVET, то есть: ВСЯ ДВИЖЕТ ПОСТОЯНСТВОМ. На пьедестале лежат по обеим сторонам фигуры удовольствия и удивления, которыя не токмо при смотрении на солнце, но и при рассуждении высоких свойств ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА всегда являются». Из следующего далее стихотворного панегирика выясняется смысл сооружения взаимоисключающих, но оттого тем более достойных «удовольствия и удивления» «армилларных сфер», — каким бы ни был реальный порядок планет, императрица в любом случае может быть уподоблена солнцу:
«Чудным ходом все своим чудно содевает; Движет постоянством круг жителей земленных. Возмоглож бы что востать больше Тя в рожденных?» - стихотворение не поняла вообще, а весь абзац к тому, что в 18 веке истинность не была критерием ценности знаний, интересность и необычность ценились выше. И я бы не сказала, что мне не нравится такое отношение...

Про борьбу с неологизмами в начале 19 века:
...в «Опыте славенского словаря» (автор А.С. Шишков), ирония сменяется наставительным негодованием: «Во всяком языке есть такие понятия, которые ему свойственны, а другому нет <...>. Но здесь не тот случай. Невозможно, чтоб таковых слов, как interet, interessant, в нашем языке не было». Необходимой заменой французских слов-паразитов, по мнению Шишкова, должно стать слово «корысть» и его производные. Конечно, обиходное значение слова «корысть» мало соответствует словоупотреблению французских заимствований, но проблема легко решается, если понимать слово «корысть» также не в меркантильном, прагматическом и преимущественно негативном, но в расширительном и позитивном смысле, соответствующем французскому interet. В «Опыте славенского словаря» предлагаемая замена обосновывается замечательной этимологией: слово «корысть» восходит, по Шишкову, к словам «кора» и связано с его производными — словами «корица», «корень» и «шкура», а тем самым — в историческом плане — подразумевает добычу и приобретение. Но не всякое приобретение, продолжает автор, достойно осуждения: приобретения могут быть материальными, а могут быть духовными, как это явствует из приводимого здесь же текста Димитрия Ростовского: «Книги святыя в руце примите, и пользу вних сущую с великим прилежанием приемлете. Оттуду бо раждается корысть многа: <...> язык чтением в доброречии управляется, <...> душа приемлет духовные криле, и возносится горе, и сиянием правды просвещается».
Итак, заключает автор, если понимать корысть как «духовное приобретение», ничто не мешает заменить глагол «интересовать» глаголом «корыстовать», прич. «интересующий» причастием «корыстующий», а прилагательное «интересный» прилагательным «корыстный». «Духовное приобретение» обеспечивается, впрочем, не только чтением святых книг: почему бы, восклицает Шишков, не говорить о женщинах «она меня очень корыстует» (вместо: интересует), и «в лице ея есть нечто корыстное» (вместо: интересное).

Про первые русские книги в жанре "историческое фентези":
Так, например, по ходу историй, включенных Левшиным в сборник «Вечерние часы, или Древние сказки Славян древлянских» (1787), герои сталкивались с римлянами, гуннами, германцами, половцами, кимврами, скифами, кафрами, готентотами, индийцами, сикулами, готами, обрами, козарами, финнами, болгарами, персами и мн. другими; в предисловии к роману читателю давались разъяснения, касавшиеся быта племен, с которыми славяне исторически соседствовали, — чуди, мордвы, чувашей, черемисов, корелов, эстов, ясов, лопарей, тюрков, половцев, печенегов, даков и т.д. Правдоподобие соответствующих описаний не исключало фантазий (тот же Левшин утверждал в упомянутом предисловии, что древние славяне подвергали своих детей обрезанию, и, со ссылкой на документальные источники, доказывал существование человекообразных амфибий), а увлекательность изложения — дидактических претензий общественно-политического и морально-нравственного содержания.

Про интерес к естественным наукам:
Анатомические «курьезы» при этом не просто демонстрируются в стенах первого музея столицы: словарь медицины и анатомии адаптируется к словарю общественно-политической риторики. Замечательным примером на этот счет может служить панегирик, произнесенный Гавриилом Бужинским по случаю победы русских войск под Полтавой (1719, опубликован отдельным изданием в 1720 году). На фоне предшествующей традиции торжественного красноречия «благодарственное слово» Бужинского представляет собою текст, оригинальность которого трудно преувеличить. Благодарение «богу триипостасному о полученной победе над Каролом королем шведским и войсками его под Полтавою» автор начинает с пространного изложения анатомических открытий в строении человеческого тела.

О популярности Кунсткамеры среди городской публики говорят и такие косвенные свидетельства, как, например, объявление, помещенное 24 ноября 1737 года в газете «Санкт-Петербургские ведомости»: «Для известия охотникам до анатомии объявляется чрез сие, что обыкновенные публичные демонстрации на анатомическом театре в Императорской академии наук, при нынешнем способном времени года, по прежнему учреждены». Судя по тому же объявлению, «охотникам до анатомии» предлагались не просто демонстрации, но и объясняющий их комментарий — «чего ради Доктор и Профессор Вейтбрехт нынешнего числа по полудни в третьем часу первую лекцию начал, и оные по понедельникам, средам и пятницам так долго продолжать будет, как то состояние способных к тому тел допустит»129.

Про слона:
Определенно известно, во всяком случае, что прибывший в Петербург слон выгуливался по Першпективной улице (т.е. Невскому проспекту) и служил поводом к сборищу зевак, бросавших камни и палки в слона и его провожатого, так что после жалобы последнего был издан специальный указ «о неучинении помешательства слоновщику в провожании слона».

В 1736 году в Петербург от персидского шаха Надира прибыл третий слон, а еще через пять лет — в дар Ивану VI от хана Самаса Кули (Thamas Kouli Khan)17 — к нему довезли 14 сородичей. Это потребовало строительства специального «Слонового двора» на Фонтанке, ремонта Аничкова моста, трех мостов через Мойку, мостовой «на 10 саженъ <...> через грязь» до Невского проспекта, а также сооружения площади для выгула животных со спуском к Фонтанке. Может нам тоже в город 14 слонов пивезти? Глядишь Окский съезд расширят... Прилегающая к «Слоновому двору» улица получила название «Слоновой». Осенью того же года возник скандальный переполох: по сообщению «Санкт-Петербургских ведомостей», во время одной из прогулок слоны, «осердясь между собою о самках начали буйствовать», трое из них при этом вырвались в город; двоих скоро поймали, а третий «пошел через сад, изломал деревянную изгородь и прошел на Васильевский остров», где, по словам газеты, «изломал чухонскую деревню».

Не обошли своим присутствием слоны и древнюю российскую столицу — в 1737 году и в 1796 году. Второй из них удостоился тиражированной гравюры: огромный слон с восседающим на нем погонщиком, жестикулирующие ротозеи, подпрыгивающая перед слоном маленькая собачка. Изображение сопровождалось «кратким описанием слоновой жизни» («Слон есть самой болшой и примечания достойный земныи зверъ ибо он вышиною в 4 аршина да притом чрезвычайно толст весу внем около 14 000 фунтов <...> он послушнее лошади верности ровняется собаки хитрея обезьян также умен как добр силен как лев а сердит как тигр <...> посредством своего хобота вырывает деревья людей и зверей повергает <...> да притом и делает разные дела как то вытаскивает пробки из бутылки развязывает узлы и кладет тяжести на свою спину <...> а живет до 200 лет и более»)

Развитие исторической науки.
В области научных исследований изучение античных и славянских древностей также идет рука об руку и ведется, как правило, одними и теми же людьми — так, например, президент Академии художеств Алексей Николаевич Оленин пишет об оружии гладиаторов и о рязанском кладе украшений XII—XIII веков, сравнивает музыкальные инструменты Древней Греции и народные сопелки из Рязанской губернии. Однако о сколь-либо сложившейся традиции в изучении славянских древностей в начале XIX века говорить не приходится. В 1803 году М. И. Невзоров, бывший некогда участником новиковского кружка, разделяя характерный для московских масонов интерес к отечественной истории, удивлялся в своем «Путешествии в Казань, Вятку и Оренбургскую губернию», «почему нынешние ученые так много презирают почтенную древность». А Константин Батюшков, напротив, поминая в 1809—1810 годах в письмах к Н. И. Гнедичу неких любителей славянской археологии, искренне недоумевал о предмете их увлечения: «Нет, невозможно читать русской истории хладнокровно, то есть с рассуждением <...> Подивимся мелким людям, которые роются в этой пыли. Читай римскую, читай греческую историю, и сердце чувствует, и разум находит пищу», «я за все их русские древности не дам гроша. То ли дело Греция? То ли дело Италия?»

Ой, блин, как знакомо...
Об архаизирующих тенденциях в объяснении русского словообразования можно судить, например, по замечательному «Начертанию о российских сочинениях и российском языке» — исследованию безымянного автора-«Любослова», опубликованному в 1783 году в «Собеседнике любителей российского слова». В отношении древности, как настаивает автор этого сочинения, «славенский язык» «превосходит <...> все нынешние Европейские языки; сверх того по многим признакам равен временем Латинскому, ежели еще и не старее: ибо хотя весьма неоспоримо, что в нем письмены начались пред Латинским гораздо пожже; однако сие древности языка отнюдь умалить не может, при весьма вероятных оныя доказательствах, состоящих в сношении Славенского языка с Латинским». Этимологическим доказательством этого призвано служить наличие в русском языке большего числа производных слов от «коренных складов» (так, например, «meta — от глагола мену, который у нас весьма богат производными, как то: предмет, примета, примечаю, приметлив, отмета, отмечаю, намечаю и прочая, коих боль¬ше начесть можно, нежели в Латинском»). Кроме того, автором изыскиваются славянские источники самих латинских «речений»: donec из до и неле; solidus из со и литой, как бы слитой; spolium из с и пол; suadeo из со и вет, откуда произошло вещаю, и т.д.: «в рассуждении сего начало Славенского языка далее двух тысяч лет простирается».

В 1819 году схожие мысли (о возникновении слов из звукоподрожания) высказывает безымянный автор «Собрания звуков, производимых действием естественных вещей и отзвученных или по звукам составленных русских слов», опубликованного в «Трудах общества любителей российской словесности». Разделяя, как и Шишков, убеждение в том, что источник языкового развития состоит в звукоподражании, автор этого сочинения с ходу предуведомляет читателя, что именно русский язык, как никакой другой, позволяет судить о незамутненных истоках своего происхождения. Убедиться в этом, по его мнению, легко на примерах доказательных этимологий: так, например, звук «жж» — «от жжения» — дал жизнь словам жгу, угль, головня, голова, «в которой безпрестанно кипят, горят мысли», горшок, живу — «как свеча горю», жертва и др.; звук «пс» — «звук от пера, водимого по бумаге» — пишу; «пу, пуф» — пугаю, пукаю, пузо, пышка, вспыхнуть, пух; «трр» — «звук от трения двух жестких тел, от трясения» — терка, трепет, тряпка, труп — «истертое изношенное тело», торг — «где один у другого рвут деньги или товар», торжество — «где обыкновенно бывает большой затор», страсть — «всегда с трепетанием сопряженная», старец — «от долговременности истертый», труд — «что также сопровождается истрением сил» и т.д. и т.п. По заключению автора, сделанное им сопоставление «отзвучных слов» («которое может гораздо умножиться, если присовокупить все в Словаре Российской Академии показанные происходящими от звуков и производные от них глаголы, существительные и прилагательные имена и наречия») есть «неопровергаемое доказательство выразительности и оригинальности отечественного нашего языка. В сем отношении превосходит он многие европейские диалекты <...>, которых слова заимствованы из древних языков и в произношении переменены по своему».

Моя ничего не может поделать с тем, что даже маленькие кусочки из сентименталистов вызывают у нее дикий ржач:
В романе Н. Эмина «Игра судьбы» (1789), действие которого по сюжету как будто бы также подразумевает национальный колорит и не лишено социальной проблематики (осуждаются городские щеголи и щеголихи, самодовольные баре, проводящие время в ничегонеделании, тогда как их крестьяне работают до «кровавого пота»), изображение самой деревни представляет такие буколические картинки:
«Вчера вечер был наиприятнейший. Луна, окруженная звездными своими подругами, прогуливалась по сафирному горизонту; деревья, обнимая листвиями друг друга, желали спокойного сна <...> Палемон под сенью гордого дуба дремал спокойно; близ его лежали свирель, посох и шляпка, на которую Филиса наколола ленточку. Верныя собаки стерегли стадо. Простосердечныя овцы лежали на траве и тихим блеянием возвещали въезд ночи. Безчеловечная противу самой себя и Меналька, Эльмира идет запирать шалаш, но Менальк, схватя ее в объятия, прижимает к томной груди, целует без счета — и, прежде, нежели пастушка опомнилась, Менальк умел воспользоваться минутою смущения: Эльмира вздохнула, и Менальк уже благополучен».

Про тиятр)))
Неизвестный по имени священник оставил на этот счет несколько утрированное, но характерное описание любительской постановки пасторали на сцене «домашнего» театра конца XVIII века: «Когда занавес поднимается, выдет сбоку красавица Дуняша — ткача дочь. Волосы наверх подобраны, напудрены, цветами изукрашены, на щеках мушки налеплены, сама в помпадуре на фижмах, в руке посох пастушечий, с алыми и голубыми лентами. Станет князя виршами поздравлять. И когда Дуняша отчитает, Параша подойдет, псаря дочь. Эта пастушком наряжена, в пудре, в штанах, в камзоле. И станут Параша с Дунькою виршами про любовь да про овечек рассказывать, сядут рядком и обнимутся. <...> Андрюшку поваренка сверху на веревках спустят, бога Феба он представляет, в алом кафтане, в голубых штанах, с золотыми блестками. В руке доска прорезная, золотой бумагой оклеена, прозывается лирой, вкруг головы у Андрюшки золоченые проволоки натыканы, вроде сияния. С Андрюшкой девять девок, бывало, спустят: напудрены, все в белых робронах, у каждой в руках нужная вещь. У одной скрипка, у другой святочная харя, у третьей зрительная труба. Под музыку стихи пропоют, венок подадут, и такой пасторалью все утешены».

Ну и чисто поржать (хотя это по-моему уже боян)
В ряду новых (и документально засвидетельствованных) имен 1920—1930-х годов многие не уступят в своей эксцентричности Крокодилу: Эмбрион, Портфель, Заготскот (Заготовка скота), Индустрия, Герб, Серп, Молот, Вагон, Винегрет, Электрофин, Профинтерна, Кро (Контрразведывательное отделение), Пятьвчет (Пятилетку — в четыре года), Протеста, Гелиотроп, Оюшминальда (Отто Юльевич Шмидт на льдине) и т.д.

@темы: история, А. Богданов "О крокодилах", история России

---

Ремонт в зале закончен. Моя рада.
Еще моя рада, что с зубами закончила. Сегодня ходила последний раз.
Дочитала Египет Рамзесов. Узнала, что эти самые Рамзесы произошли от бога Сетха (или Сета), чем очень гордились. Еще узнала, что в их время гиен умудрялись натаскивать для охоты.

Дорог в Египте было много: столько же, сколько каналов, потому что во время рытья канала вынутую землю оставляли по берегам и она образовывала приподнятую дамбу, которую не заливало в период разливов. Таким образом, одновременно содержались в порядке и каналы и дороги. Очищая каналы, добывали грунт для починки дорог. Эти дамбы служили для передвижения пешеходов, для прогона скота и для причаливания судов.

Основной частью одеяния фараона, как и у всех египтян, была набедренная повязка, но царская делалась гофрированной. Она придерживалась широким поясом с металлической пряжкой, с превосходно исполненными иероглифами в царском картуше спереди и бычьим хвостом сзади. Иногда к поясу подвязывали передник в форме трапеции. Этот передник был целиком из драгоценного металла или из нитей бус, натянутых на рамку. С обеих сторон передник украшали уреи, увенчанные солнечными дисками. - тут меня больше всего впечатлил бычий хвост.

Настоящий воин любил своих коней, да вообще всех лошадей, больше себя самого. Царек Немарат правил только частью Среднего Египта, но у него была своя конюшня в его столице Шмуне. Во время осады страдали все — и люди и лошади. Пиахи вошел в город победителем и прежде всего посетил конюшни. Он увидел пустые лари, увидел голодных лошадей. Он почувствовал жалость и одновременно гнев за то, что его противник в своем ослеплении довел этих благородных животных до такого состояния.
«Клянусь жизнью, любовью ко мне Ра и обновлением жизни дыханием — мерзость это для моего сердца, что лошадей моих заставили голодать, больше всякого совершенного тобою преступления при скупости твоей. Я свидетельствую против тебя!»

И что египтяне обожали всё пересчитывать:

Одержав победу, фараон восходит на помост и окидывает взглядом поле сражения. Слуги держат в вытянутой руке зонты, защищая фараона от солнца. Перед помостом выставлены боевые штандарты. «Князья» и военачальники поздравляют фараона, а тем временем на поле боя начинается долгая процедура переписи, чтобы подсчитать добычу. Как и во времена Яхмоса, каждый воин, убивавший врага, отрубал ему руку, а если этим врагом был ливиец — отрезал член. Эти трофеи он приносил царским писцам. Все это сваливали в кучу поблизости от помоста рядом с грудами оружия, подобранного на поле боя, и целая армия писцов тщательно все сортировала и переписывала.

А еще я рада, что не училась в египетской школе в то время:
«Пиши рукой своей, — без конца повторяет писец Амепемопе, — читай устами своими, советуйся со знающими больше, чем ты. Упражняйся в этом деле, и найдешь ты его [полезным] после [наступления] старости. Счастлив писец искусный в деле своем, владыка [обучения?]. Будь настойчив в работе ежедневно, и ты овладеешь им [своим делом]. Не проводи ни одного дня в безделье, иначе будут бить тебя. Уши юноши на спине его, и он внемлет, когда бьют его.»

Фараону и знати было недостаточно одного гроба. Мумия Псусеннеса, уже защищенная золотой маской, покоилась в серебряном гробу, повторявшем очертания мумии, который, в свою очередь, стоял в саркофаге черного гранита, тоже похожем на стилизованную мумию. А этот саркофаг был помещен в прямоугольный каменный ящик, украшенный изнутри и снаружи божествами, в чьи обязанности входило охранять мумию. так вот когда были изобретены матрешки... На выпуклой крышке был изображен лежащий фараон с атрибутами Осириса, а с внутренней ее стороны — богиня неба Нут со всеми ее ладьями и созвездиями. Изображение ее стройного и грациозного тела находилось всего в нескольких сантиметрах над саркофагом из черного гранита, и фараон своими каменными глазами всегда мог созерцать красоту богини.

Поля Иалу, где царил Осирис, были, как сад Кандида, самым прекрасным местом в мире. Но их надлежало возделывать, как настоящие: пахать, сеять, пропалывать, жать, заботиться об оросительных каналах и совершать еще множество работ, цель которых от нас ускользает, например переносить песок с одного берега на другой. Эти работы, вполне естественные для живого земледельца, казались невыносимыми для тех, кто провел земную жизнь в праздности или занимался совсем другим ремеслом. Ни один народ в мире не верил так свято, как египтяне, что изображение какой-то вещи или существа приобретает в загробном мире качества и способности оригинала. Выход из положения напрашивался простой: достаточно сделать статуэтку, чтобы она работала вместо покойного хозяина. Статуэтки из глазурованного фаянса, а порой из бронзы имели форму мумии. Лицо иногда отличалось индивидуальными чертами. Мы думаем, мастера пытались добиться портретного сходства. Но даже если им это не удавалось, они все равно достигали своей цели, потому что на каждой статуэтке писались имя и титул хозяина, которого она замещала. Например: «Осирис N, первый пророк Амона-Ра, царя богов, Хорнахти». Часто более подробная надпись определяла обязанности статуэтки.
Эти статуэтки впервые стали помещать в гробницы в эпоху Среднего царства; с III Переходного периода они назывались «ушебти» (букв. «ответчик») и должны были заменять хозяина гробницы, если его призовут на «всякие работы» (особенно тяжелыми считались «царские»). Их количество в одной гробнице могло доходить до 365 (на каждый день), причем при XIX династии на каждые 10 статуэток приходился один ушебти-надсмотрщик, а общее руководство этой трудовой «армией» осуществляли верховный надсмотрщик и писцы. В конце Нового царства сложилось представление об ушебти как о рабах хозяина гробницы.
«Осирис говорит: „О ушебти", если Осирис будет учтен, призван, назначен на всякие работы, которые должны быть сделаны там, в некрополе, как делает человек для себя, для плодородия полей, для орошения берегов, для переноски песка с востока на запад и обратно, для удаления сорняков, как делает человек для себя, ты скажешь: „Я сделаю это. Я здесь!"»
Однажды вступив на этот путь, египтяне стали множить такие статуэтки, чтобы избавиться в вечности от неприятных занятий. Они вкладывали им в руки или рисовали на спинах орудия труда и мешки. К статуэткам работников вскоре присоединились статуэтки писцов и надсмотрщиков, ибо за всеми земледельцами должен был надзирать чиновник. И наконец, египтяне начали делать для статуэток миниатюрные предметы из фаянса или бронзы: коромысла с кувшинами для воды или с тазами для песка, корзины, плетенки, мотыги и молотки. На этих модельках, чтобы их не украли и не использовали по другому назначению, тоже ставили имя хозяина гробницы, как на статуэтках.
Следуя той же идее, египтяне начали делать для усопших статуэтки обнаженных женщин. У фараонов и знати при жизни были наложницы, и они не хотели терять этого милого обычая в загробном мире. Выглядели статуэтки так:


Статуя женщины.
Около 2450 года до н.э.
53 х 14 х 16 см
Кальцит (алебастр), краска
Из Саккары. Ныне - Каир. Египетский музей


Статуя мужчины
Около 2450 года до н.э.
50 х 15 х 18 см
Кальцит (алебастр), краска
Из Саккары. Ныне - Каир. Египетский музей


Статуя мужчины
Около 2560 - 2420 до н.э.
Высота 61 см
Известняк, медь, камень
Из Саккары. Ныне - Каир. Египетский музей


Статуэтка пивовара
Около 2280 года до н.э.
Высота 36 см
Известняк, следы краски
Из Гизы (западный некрополь, мастаба D 39/40). Ныне - Хильдесхайм. Музей Пелицеуса


Статуя писца
Около 2500 года до н.э.
Высота 51 см
Известняк, краска
Из Саккары. Ныне - Каир. Египетский музей

Ну и специально для  MirrinMinttu


Статуя царицы Хатшепсут (фрагмент)
Около 1465 года до н.э.
177 х 63 х 54 см
Гранит
Из Карнака. Ныне - Каир. Египетский музей


Сфинкс Хатшепсут
Около 1475 года до н.э.
131 х 287 см
Гранит
Из Дейр эль-Бахри. Ныне - Берлин. Египетский музей


Портрет Клеопатры VII
30 - 11 годы до н.э.
Высота 28 см
Мрамор
Берлин. Античный музей
По-видимому, портрет выполнен уже после смерти Клеопатры Седьмой по заказу ее дочери Клеопатры Селены.

@темы: история, прикладное искусство, Пьер Монтэ "Египет Рамсесов", места

---

Мне всё-таки иногда надо думать, и желательно головой. Знала же, что много яблок на голодный желудок - нельзя, ну так нафига я почистила кило антоновки, а? Сидела за компом, никого не трогала, и потихоньку жевала... Теперь животик со мной разговаривает Оо Причем похоже выдает осмысленные предложения.
Полвечера мыла пол, после того, как мама помыла потолок. Завтра меня ждет обдирка обоев. Хорошо, обожаю это дело.

История обоев началась в Китае, ранее 200 года до нашей эры. Как раз в то время в Китае придумали рисовую бумагу и стали оклеивать ею стены жилищ. Китайские мастера хранили секрет производства бумаги почти 500 лет. Только в 6 веке о нем узнали японцы, а после сражения при Самарканде (751 г.) способ изготовления бумажных листов китайские пленники рассказали арабам. Примерно в VIII веке нашей эры, бумагоделание начало распространяться в Европе, а в X-XI столетиях полностью захватило "старый свет, включая Россию. Однако первые бумажные обои появились в Европе не раньше X-XI веков. Причем их либо вешали на стены наподобие гобеленов, либо наклеивали на холщовые экраны, которые затем крепились к стене. Таким образом, между стеной и экраном создавалась воздушная прослойка, а сами обои из прозаического средства термоизоляции становились важным элементом интерьера.

Ещё раньше, за 1000 лет до нашей эры появились тканые обои, изобретение которых приписывают ассирийцам и вавилонянам. Первые тканые обои в основном были черно-белые, и только к концу XI века нашей эры они становятся цветными. Грубая выработка приобретает изящество, на смену примитивным рисункам приходят сюжеты из Библии, истории древнего мира, сцены охоты, разнообразные изображения цветов.

И все-таки широкое применение бумажные обои нашли намного позже, основными же материалами для отделки стен в то время являлись кожа и ткань. Обои из любого материала были предметом роскоши и говорили о высоком социальном статусе владельцев домов с обоями. Часто обоями оформлялись лишь парадные помещения. Обои из драгоценной шелковой пряжи со сложными композициями были возможны только в домах вельмож, дворяне с меньшим достатком довольствовались расписным холстом. Многие другие состоятельные европейцы заказывали художникам изготовление раскрашенной бумаги для оклейки стен. Но говорить о полноценных обоях до изобретения печатного процесса не приходится.

Тем временем в Европе появляются фабрики, которые начинают делать тканевые обои на заказ. Лучшие художники участвуют в обойном производстве. Они представляют свои картины фабрикантам, которые воспроизводят их на обойных тканях. В 1513-1514 годах Рафаэль приготовил расписанный картон для обоев, которыми предполагалось украсить Сикстинскую часовню. Обои по этому картону ткались во Фландрии, выработкой их заведовал Бернгард Ван Олей, нидерландский художник, получивший образование в рафаэлевской школе. Эти обои до сих пор хранятся в одной из галерей Ватикана. Можно представить, сколько стоили и как ценились тканые обои.

Но потребности росли, и, естественно, нужны были дешевые способы производства. В начале XV века художник фламандской школы Иоанн Ван Эйк решил, что гораздо проще не ткать рисунок обоев, а рисовать его уже на вытканном полотне. "Ноу-хау" Ван Эйка можно считать началом новой эры по производству печатных обоев. Это значительно снизило стоимость тканых обоев, они начали быстро завоевывать рынок во многих европейских странах. Их производство просуществовало до конца XVIII века.

Европейским лидером в производстве бумажных обоев долгое время была Англия. В течение нескольких веков английские бумажные обои делались по китайской технологии и даже рисунки копировались с китайских обоев. Люди того времени, успевшие привыкнуть к красоте исполнения тканых обоев, хотели, чтобы бумажные обои были такого же высокого качества. Но технология этого не позволяла - качество изображения сильно уступало тканым обоям, да и раскрашивание узоров на бумаге по трафарету занимало слишком много времени. Расписывать же бумагу вручную - слишком дорогое удовольствие.

Приходилось идти на разные ухищрения. К примеру, англичанин Цанер придумал два новых способа получения бумажных обоев, поразительно похожих на материю. Он решил "тиснить" бумагу, как ткань, или насыпать обрезки шелка или шерсти на грунтованную поверхность бумаги, которые прочно приклеивались к ней после высыхания грунта. Кстати, подобными "фальшивыми шелками" был украшен и Лувр - резиденция французских королей, и замок герцога Армана-Жана дю Плесси, кардинала де Ришелье.

Еще одним шагом на пути к современным обоям стало изобретение ручного способа печати с помощью выпуклой деревянной печатной формы. Выступающие части формы покрывались краской, на них клали лист бумаги и сверху прокатывали ручным валиком или прижимали прессом. Этот способ китайцы использовали еще в X веке, но только в XIV он появился в Европе.

Очень скоро одним из ведущих центров по изготовлению бумажных обоев стала Британия. Произошло это главным образом благодаря тому, что король Генрих VIII поссорился с Папским престолом. Эта ссора повлекла за собой резкий спад торговли с Европой. Британская знать, привыкшая покупать гобелены из Фландрии, бросилась искать им замену и в конце концов довольствовалась бумажными обоями. К середине XVIII века Великобритания стала крупнейшим производителем обоев в Европе. Однако затем эстафету перехватила Франция.

В 1675 году Жан Папильон, французский гравер, изобрел способ изготовления матриц для печати обоев с непрерывным рисунком (то есть рулонами), что сильно ускорило развитие обойного дела.
В 1748 году британский посол в Париже оклеил свою гостиную новым произведением британских мастеров — тиснеными обоями. Французам эта идея понравилась. В 1760-е годы предприниматель Жан-Батист Ревейон нанял дизайнеров по гобеленам и по шелку, которые разработали первую французскую линию дорогих обоев. Период с середины XVIII до середины XIX века специалисты по обоям называют “золотым веком”. А идеологом золотого века обоев считают Ревейона. Именно он заказывал художникам обои с изображением жанровых сцен и пейзажей.

Расцвет моды на бумажные обои приходится на вторую половину XVIII века. В России предпочтение "бумажкам" отдавали в Москве, что объяснялось особой московской модой на сравнительно недорогие имитационные материалы в отделке частных особняков и усадеб.
В те времена обои клеили не прямо на стены или бумажный подслой, как в наши дни, а только на холст, натянутый на деревянный подрамник, который и прикрепляли к стене. Таким образом, по обе стороны обоев был воздух. Дорогие обои медленнее сырели, меньше деформировались и выцветали. К тому же при генеральной уборке их можно было снять почистить и, если нужно, заменить холст.
Первое время рисунки обоев подражали фактуре штукатурки, кирпича или имитировали отдельные архитектурные детали. Но с течением времени проявлялись и их специфические свойства и преимущества. К примеру, обои часто имитировали фактуру и рисунок различных тканей. Рисунки и тканых, и бумажных обоев всегда подчинялись моде. В XVIII веке это могли быть аллегорические сюжеты, пейзажи, изображения пастушек и пастушков, жанровые сцены, китайские пейзажи или мелкие цветочные узоры, имитации под мрамор, малахит, лазурит. В "Викторианскую эпоху" все больше развиваются методы машинной многоцветной печати, что влечет за собой дальнейшее удешевление обоев и рост их популярности. Обои приходят, практически, в каждый дом. Создание обоев было своеобразным женским рукоделием. Дамы сами рисовали или вырезали по контуру отдельные детали, создавая истинные шедевры. С воцарением эпохи модернизма обои впали в "немилость", но длилось это до начала 20-х годов XX века, после чего наступило новое "возрождение" обоев.

@темы: история, прикладное искусство, обои

---

Здравствуйте,  rane!


Очень рада Вас видеть у себя К сожалению, вокруг меня всё время бегают и в монитор заглядывают, поэтому вместо обнаженных мужчин дарю котов. Манулов ^^

Manul by ~Henrieke on deviantART


Manul by *la-niebla on deviantART


Manul in profile by ~Henrieke on deviantART




Otocolobus manul by *Allerlei on deviantART


Pallas' Cat 7657 by =Huty on deviantART


Manny by *Allerlei on deviantART

@темы: манул, подборка фоток

---

Ненавижу мигрень. Мутит, качает, звездочки кружатся, глаза слезятся, от каждого движения - будто молотком в висок, полный набор. Ноги согрела, голову помыла, чаю крепкого с сахаром напилась - не помогло. Пришлось пить таблетки
На каток естественно не пошла. Весь день муть какая-то, сходили в стройматериалы, завтра будем отмывать потолок в зале, поэтому часа полтора перетаскивали всё в другие комнаты. Надоело.
Еще с "Дурным примером" эта катавасия

В общем, хочется, чтобы рядом появился какой-нибудь странник и молча подул на меня. Может даже водой побрызгать, если захочет.

В традиционном мировоззрении коми болезнь воспринималась как результат воздействия различных мифологических персонажей и излечение считалось возможным только при помощи соответствующих магических обрядов. Уже в ХIХ в. они не представляли единой системы, и смысловое содержание обрядов не всегда осознавалось не только населением, но и знахарями. Тем не менее существовали устойчивые формы ритуалов, направленных на излечение и предупреждение заболеваний, строго соблюдались требования, предъявляемые к исполнителям, времени и месту проведения обрядов.

Чаще всего исполнителями обрядов являлись знахари - главные авторитеты в области лечебной магии. В некоторых случаях для лечения привлекались младший и старший члены неродственной больному семьи или же тезка больного, а знахарь выступал как руководитель обряда. Целительные силы приписывались также странникам - туйвыв морт (букв. "с пути человек"), тöвйыв морт (букв. "с ветра человек"), связанным с иными землями, а в мифологических представлениях - с "иным миром". В случае болезни просили кого-либо из знакомых, прошедших большое расстояние, или же незнакомого странника войти к больному и, не говоря ни слова, подуть на него, обрызгать струей воды изо рта, что должно было принести пользу больному. Объяснялось это тем, что человек, прошедший мимо многих деревьев, перешедший много ручьев, очищался, а очистившийся приобретал свойство лечить больных. Показательно, что и из знахарей в тяжелых случаях выбирался тот, который жил за рекой или ручьем; исключительной колдовскими способностями наделялись странствующие коновалы. Целительными силами, по представлениям к.-з. и к.-п., обладали маленькие дети и старики, не живущие половой жизнью - люди, не просто ритуально чистые, а приближенные к "иному миру" (дети, вышедшие оттуда, старики, готовящиеся перейти туда). Представления о ритуальной чистоте отразились в требовании к врачевателю одевать при лечении чистую, иногда обязательно белую одежду, в запрете врачевателям-женщинам лечить во время месячных. Важным условием успешного лечения считалось вир лöсялöм (сходство крови) больного и лекаря. Нередко неудачу сильного знахаря объясняли тем, что у него с больным вирыс оз лöсяв ("не сходится кровь"), а благоприятный результат действий обычного человека тем, что он с больным взаиморасположены по крови.

Как правило, лечебные обряды проводились ночью или ранним утром до восхода солнца. Некоторые знахари выбирали для проведения обрядов определенные дни, чаще всего среду и пятницу. Считалось, что наиболее успешным является лечение, проводимое в период убывания месяца. Согласно другим сведениям, заболевшего начинали лечить в ту же фазу луны, в период которой его "испортили".

Регламентировалось традицией и место проведения обрядов. Многие знахари избегали лечить в жилом помещении, особенно в том, в котором находились иконы, объясняя, что "заговоры в доме с образами не действуют", а приступая к лечению, "запирали" пространство при помощи ножа и не разрешали никому ни входить, ни выходить. Существовал запрет проводить обряды в постройках, на чердаке которых имелась земляная засыпка: "нельзя лечить между двумя землями". Если лечение все-таки проводилось в доме, то все действия происходили под матицей или же на пороге жилого помещения, которые в пространственной организации жилища играли роль границы между "своим" и "иным" миром. Наилучшим, а нередко и единственно возможным, местом проведения магических обрядов считалась баня, игравшая исключительную роль в системе народного мировоззрения. Эффективным также считалось лечение, проводимое на месте рождения человека.

Подобный выбор места лечения тесно связан с символикой лечебно-магических обрядов. Выделяется группа обрядов, имеющих несмотря на различное народное толкование единую семантику и восходящих к древним мифологическим представлениям о возможности перехода человека из одного мира в другой и возвращении уже в новом качестве. Показательно, что результат лечения в этом случае называется мортасьöм, букв. "очеловечивание" или "приход в человеческое состояние".

Представления о болезни как о личном существе вызывали применение различных способов прямого физического воздействия на нее. Считалось, что болезнь можно удалить, заставить покинуть тело больного - "смыть", "выпарить", "выгрызть", уничтожить - "запечь", "зарубить". Для этого в лечебной магии коми использовали воду, дым, огонь, пар, жар и т.д.

Для избавления от болезней, вызванных гневом умерших, необходимо было совершить поминки: кто-либо из родственников приходил на могилы с каким-нибудь кушаньем, например, рыбным пирогом, яйцами, говядиной. При этом заботились, чтобы все это было принесено, по возможности, в горячем виде, потому что верили, что паром от пищи питаются умершие. Очевидно, что пища, приносимая на могилы, являлась жертвой, умилостивляющей предков.

Про пропекание и разрубание больного я уже рассказывала, теперь расскажу про окуривание (тшынöдöм). Оно широко применялось в быту, промысловой и хозяйственной деятельности, лечебной практике для изгнания или отпугивания злых духов, устранения результатов их вредоносной деятельности, очищения от бытовой нечистоты. Чаще использовали дым от можжевельника, очищающее действие которого как бы усиливалось за счет устрашающего злых духов треска горящих веток. В качестве магических средств использовали также древесный мох-бородач, собранный в лесу с 12 елей, паутину из углов подполья, щучьи зубы, кору с жердинки ворот, вомидз турун "сглаз-трава" (линнея северная); доманик (пропитанный нефтью сланец), при горении издающий чрезвычайно тяжелый и неприятный запах.
При лечении порчи и сглаза стремились достать стружки с порога или ступеней лестницы, ведущей в подполье, в доме колдуна, волосы или кусочек одежды человека, подозреваемого в колдовстве. Собранное поджигали ранним утром от первого огня в печи, окуривали больного, приговаривая: Урок да вомидз вöтламö "Урок и сглаз прогоним", и остатки магических средств выбрасывали в печь. Объяснялось, что дым и неприятный запах заставит болезнь покинуть тело больного, и поэтому его не только со всех сторон окуривали, но и заставляли дышать дымом.
В других случаях, не переступая порога бани, собирали с пола мусор, оставшийся после парения, поджигали его на улице и перешагивали через дымящуюся кучку мусора со словами: Кодi сетiс, мед сiйö бöр и босьтас "Кто дал, тот пусть обратно и забирает".
При трудных родах женщину окуривали дымом от стружек с трех порогов дома, приговаривая: Кыдзи тшыныс сотчö, мед сiдзжö ставыс сотчас-мунас: урöсыс и вомидзыс "Как дым горит, пусть также все сгорит-уйдет: уроки и порчи".
Иногда, желая предотвратить возможность сглаза или порчи, заранее запасали мышиное гнездо. Во время родов его поджигали и окуривали роженицу со словами: Кыдзи шырыс рöдитö - некод оз аддзы, мед сiдз жö некод оз аддзы "Как мышь рожает - никто не видит, пусть также (роды) никто не увидит".
При лечении скота его окуривали дымом от сора, собранного у трех порогов и лестниц дома, в котором живет предполагаемый виновник сглаза и порчи.
В случае неудачной рыбной ловли, вымские коми-зыряне раскладывали на берегу большой костер, в который бросали кусочки стелек и лоскутки одежды, охапку хвороста из леса, тину из реки, приговаривая: "Если из воды (причина) - в воду, из леса - в лес, а если из-за человека - в огонь", а затем трижды перепрыгивали или обходили костер, обязательно проходя сквозь дым.
С помощью тшынöдöм очищались перед началом охотничьего сезона: для этого ижемские и пижемские охотники перед выходом на промысел клали в особую плошку с горячими углями богородскую траву, обкуривали себя на пороге своих сеней, после чего переступали порог и направлялись в дорогу. Старики для очищения от всего нечистого окуривались дымом регулярно.
Чтобы гарантировать себе охрану от сглаза и порчи на целый год, окуривались дымом от можжевельника, принесенного ранним утром Страстного четверга. Этим дымом, желая обеспечить благополучие и достаток в доме, очищали также жилище, хозяйственные постройки, посуду для молока, скотину.
Перед первым выгоном скота у церквей зажигали парные ряды костров и прогоняли весь домашний скот сквозь дым от брошенного в огонь можжевельника.
Особая сила приписывалась дыму от "живого огня", зажженного трением (дзурк би). Его получали путем трения двух кусков дерева, дверного косяка кожаным ремнем или при помощи специального буравчика. Дымом от костров, разведенных таким огнем посреди деревни, окуривались при эпидемиях, сквозь него прогоняли скот в случае массового падежа.

Еще один способ лечения - пывсьöдчöм, парение в бане. Лечение в бане считалось наиболее эффективным способом избавления от болезней, вызванных действием сверъестественных сил. Основу его могли составлять такие магические действия, направленные на очищение от "порчи", как умывание, обливание через решето, окуривание, "рубка" под корытом, протаскивание сквозь хомут, но наибольшее значение придавалось выпариванию болезни. Все обряды, а также подготовка бани происходили до восхода солнца. Знахарь втайне от окружающих, сохраняя в любой ситуации молчание, приносил в деревянных ведрах воду из тридевяти колодцев или устьев лесных ручьев, невидимых друг от друга (на практике - чаще из трех источников, зачерпнув из каждого по девять раз и вылив в ведро наотмашь). Топил баню по особым правилам, закладывая дрова в печь трижды, каждый раз по девять поленьев. Веник собирал из березовых или можжевеловых веток, срезая с трех деревьев по девять веточек, иногда таким же образом готовились три веника. Счет при этом велся назад - от девяти к единице, а у коми-пермяков - с приставкой не- ("не-один, не-два" и т.д.). Для лечения детей использовали веники из веточек карликовой березы, растущей на болоте. На Печоре веник из веточек карликовой березы, собранный на Иванов день, считался средством лечения от порчи и для взрослых.
После подготовки ритуальной бани, символически заперев ее воткнутым в дверной косяк ножом, знахарь приступал к лечению. Предварительно, для того, чтобы "болезнь не пошла внутрь", поил больного водой, стоявшей во время топки бани на волоковом оконце, или пропущенной сквозь камни банного очага. Затем на венике проверял предположение о причине болезни: если поднятый вверх комель веника сразу высыхал, то это означало, что болезнь от "сглаза". Об этом же свидетельствовал и треск камней в очаге. Парить начинал с кончиков пальцев рук, постепенно переходя веником на тело и заканчивал пальцами ног. Во время парения между ним и его помощником, стоящим за дверью, происходил диалог. На вопрос: "Мый пывсьöдан?" "Что паришь?", задаваемый трижды, знахарь отвечал: "Вомидз пывсьöда" "Сглаз выпариваю"; "Лёк йöзлысь лёк думсö пывсьöда" "Злых людей злые мысли выпариваю"; "Висьöмсö пывсьöда, вомидз пывсьöда." "Болезнь выпариваю, сглаз выпариваю".
Пывсьöдчöм могло сопровождаться заговорами, отсылающими, устрашающими болезнь: "Пышйö жö пышйö, чöдъя пувъя ягö, озъя веретяö, мырпома нюрö." "Уйдите же, уйдите, в чернично-брусничный бор, на земляничные поляны, морошковое болото"; "Пар в баню, чад - вон, биысь кö - биö, ваысь кö - ваö. Поле вылö мун да летайт." "Пар в баню, угар вон, если от огня - в огонь, если от воды - в воду. Уходи в поле и летай" и т.д. При произнесении этих заговоров знахарь притоптывал на болезнь ногами, плевал на нее и, приоткрыв дверь, пинками выталкивал ее наружу. В процессе пывсьöдчöм специальной тряпкой вытирали выступивший на теле больного пот, затем ее выбрасывали на улицу, полагая что вместе с ней уходит и болезнь.
Обращает на себя внимание ряд деталей, выявляющих более глубокий уровень семантики ритуала. Показательна примета, согласно которой, если больной во время Пывсьöдчöм открывал глаза, то считалось, что он "вернется на этот свет"; если же глаза будут закрыты, то больной считался "не жильцом на этом свете". Иногда Пывсьöдчöм взрослого человека дополнялось действиями, характерными для родильного обряда: уложив больного на полог, знахарь поочередно соединял ему за спиной пальцы правой руки и левой ноги, затем - левой руки и правой ноги. Закончив лечение ребенка, знахарь трижды лизал его в лоб, плевал вправо и влево, а в третий раз - поднимал ребенка перед собой и плевал в пространство между его ногами, приговаривая: "Аминь да риза! Только теперь родился, только теперь ожил!"
Таким образом, при Пывсьöдчöм происходило не просто физическое очищение больного, а его символическое повторное рождение через временную смерть, пребывание в ином мире и возвращение в этот мир уже в новом качестве.

Заболевание, начавшееся внезапно и сопровождавшееся колющими болями в груди, лечили уколами веретена. Знахарка брала девять веретен и каждым три раза покалывала в области грудной клетки больного. При этом ребенок, исполнявший обязанности помощника, трижды спрашивал: "Мый сутшйöдлан?" "Что закалываешь?" Знахарка отвечала: "Висьöм сутшйöдла, омöль сутшйöдла, бура да шаня сутшйöдла, важсьыс бурджыка, шаньджыка." "Болезнь закалываю, нечистого духа закалываю, хорошо и аккуратно закалываю, лучше, аккуратнее, чем прежде". Считалось, что таким образом устраняется дух, проникновение которого вызывает колики. Аналогичные ритуалы характерны для лечебно-магической практики восточных славян.
Для избавления от шевы знахарка покалывала железным шилом ступни ног страдающей женщины. Если изгнание заканчивалось успешно, шева с криком покидала тело больной, та засыпала и просыпалась здоровой.
И веретено, и шило входят в набор магических "12 остриев", наделяемых в традиционных представлениях коми-зырян способностью охранять от "нечистой силы", изгонять ее и используемых в ритуальной практике.

Шева - это такой дух в виде мыши, белки, бабочки, клубка волос, ящерицы, птички и т.п. Коми считали, что хозяевами шевы являлись колдуны, которые приобретали их одновременно с получением колдовской силы или изготовляли из осыпавшихся иголок от печной метлы, из черемуховых сердцевин, выбрасываемых при изготовлении лозы, из пепла, из сора, из засушенных, размельчённых в порошок частей ящерицы и содержали их в берестяном кузовке (шева чуман) в подполье дома или хлеву. От сохранности шева чумана зависела вся последующая жизнь колдуна: бросив кузовок в огонь, можно было уничтожить и колдуна, который в этом случае скоропостижно умирал. Хозяева шев, вынужденные по ночам кормить их собственным телом или молоком и постоянно занимать какой-нибудь работой, стремились тайно раздать их людям. Считалось, что передать шеву легче тем, кто нарушает нормы человеческого поведения (ругается, не молится, не крестится перед едой, утром не умывается и т.д.), и потому колдуны подбрасывали ее в питье или пищу в надежде, что человек забудет перекреститься перед едой, оставляли на пороге дома, на лестнице, ведущей в хлев, на перекрестке дорог, на кольях изгороди, возле ухабов, т.е. в таких местах, где человек мог споткнуться, стукнуться, опрокинуть повозку и непременно выругаться. По представлениям коми-зырян, шева могла перейти и от одного человека к другому при еде из одной миски, совместном мытье в бане, поцелуе, прощании перед смертью. По мнению удорских коми шева в виде ящерицы могла заползти в человека, неосторожно заснувшего на земле. Коми полагали также, что для женщин (в особенности, молодок, беременных и рожениц, старых дев) риск получить шеву значительно выше, нежели для мужчин. В начале ХХ в. в некоторых районах (например, у печорских оми-зырян) считалось, что редкая женщина не является носительницей шевы, поскольку обретает её сразу с замужеством, а мужчины, получив шеву, быстро умирают.
Согласно народным представлениям, проще предохраниться от приобретения шевы, нежели от неё избавиться. По зырянскому поверью, шева не в состоянии войти в человека, если присутствующие словесно отметили её присутствие, поэтому, увидев соринку, волос в тарелке, почувствовав его на языке, на губах, следовало сплюнуть и сказать: Тьпу, шева пырö "Тьфу, шева заходит". Принято было сдувать на улице пыль и волосинки с хлеба, при трапезе в чужом доме старались не только перекрестить, но и предварительно дунуть на пищу. С человеком, имеющим шеву, остерегались есть из одной миски, вместе ходить в баню, перед смертью ему в рот клали кусочек ладана.
Считалось, что проникнув с пищей, водой или по воздуху, шева поселялась в человеческом организме, передвигалась с места на место, "грызла" наиболее вкусные ткани, особо выделяя глазной белок, и со временем покрывалась шерстью. Вселением шевы объяснялись многие хронические, сопровождающиеся удушьем, болями в области сердца, желудка, головы, заболевания. Однако главным проявлением ее присутствия считались периодически повторяющиеся истерические припадки, а также несвойственные ранее человеку поступки и разговоры, нередко - раздвоение сознания. Наблюдавшие эти припадки описывали, как женщина, считавшая себя доселе физически здоровой, начинает чувствовать головные боли, потерю аппетита, и внезапно под влиянием какого-либо ничтожного повода с ней происходит приступ эпилептического характера, она приходит в экстаз и отрывистым визгливым голосом пророчествует от имени сидящей в ней шевы. Присутствующие в это время могли узнать имя хозяина шевы, получить ответы на вопросы о своем будущем, о судьбе близких людей, о пропавших вещах и животных. Говорящей, по мнению зырян, являлась шева, полученная из головы ящерицы, если только в целях своей безопасности колдун не перевязывал ей язык конским волосом. Спровоцировать активность шевы можно было неприятным запахом, кислой или горькой пищей, видом червяка, налима, чего-либо гнилого, или же наоборот - задобрив ее приятными разговорами, похвалами, обещаниями удовлетворить ее прихоти на еду. Способности одержимых шевой к ясновидению и чревовещанию использовались в деревнях еще в годы войны, когда у женщины специально вызывали припадок и от "сидящего в ней духа" узнавали о судьбе солдат, воевавших вдали от дома и не подававших вестей.
Наблюдались случаи травестизма: женщины, ссылаясь на находящихся в них и называвших себя мужскими именами шев одевались в мужской костюм, начинали курить, пить, сквернословить, оказываться от выполнения женских работ. Описаны случаи, когда человек ощущал шеву в виде вороны, петуха и и во время приступа имитировал поведение птицы (с легкостью прыгал в высоту, каркал, кукарекал).
Согласно народным представлениям, шева оставалась в человеке до конца его жизни и после его смерти обязательно переселялась в другого. Cредства традиционной медицины признавались малоэффективными и использовались в основном для облегчения состояния больного во время приступов. Чтобы предупредить удушье, владельцы шевы перевязывали себе шею конским волосом или шелковой ниткой. Чтобы остановить передвижение шевы по телу, знахарь обводил углем сучок на стене и больное место, затем приговаривал: "Как сучок, так и шева пусть на одном месте гниёт". Во время припадка больную накрывали шелковым платком или сажали на нее младенца, наделявшегося способностями укрощать нечистую силу. Но при этом считалось, что очень сильные знахари способны с помощью особых магических обрядов и специальных трав изгнать и затем уничтожить шеву: неуязвимую для ножа, ее зашивали в кожаный мешочек и бросали в огонь, где она сгорала с сильным треском. В некоторых местах считалось, что шеву можно изгнать в церкви. Носительницы шевы должны были отстоять службу в белых холщовых сарафанах и чулках, сшитых, как для покойника иглой от себя и без узлов, и в необшитых платках из белого ситца в чёрный горошек, повязанных поверх распущенных волос двумя соседними концами.

Неизвестный из 495 региона, читающий мну каждый день, у которого я в закладках - ты кто?

@темы: мифология, коми

---

Арчи конечно умный... но иногда выдает. У него есть встроенная проверка орфографии, естественно, он предлагает варианты. Сегодня предложил два - вместо "оспаривании" - "о спаривании", хотя это слово, как мне казалось, он выучил, и "внутри домового" вместо "внутридомового" (оборудования). Мое мерзко похихикало и нажало "добавить".
Холодно. Реально холодно, моя достало зимнее пальто с меховой подстежкой. Осталось найти перчатки. Говорят, на "Труде" залили каток, и если мы раскачаемся - завтра с мамой пойдем кататься. На коньки я в первый раз в жизни встала в прошлом году, но мне этот опыт очень понравился.

«Когда большое болото, омывающее с севера городской вал у Мурфильда, замерзает, целые группы молодых людей идут туда заняться спортом на льду. Одни, шагая как можно шире, быстро скользят… Другие, более опытные в играх на льду, подвязывают к ногам берцовые кости некоторых животных и, держа в руках палки с острыми железными наконечниками, по временам отталкиваются ими об лед и несутся с такой быстротой, как птица в воздухе или копье, пущенное из баллисты». («Хроники знатного города Лондона» монаха Стефаниуса, 1174 год.)

Первые приспособления для передвижения по льду, о которых мы знаем по археологическим раскопкам, были сделаны из костей животных. Такие кости-коньки были найдены в Нидерландах, Дании, Баварии, Богемии, Швейцарии, Англии, Норвегии, Швеции и в России. В Сибири катались на моржовых клыках, в Китае - на стволах бамбука. А найденные археологами в Казахстане у Борового озера коньки были сделаны из голенной кости лошади. В Лондонском музее хранится подобный конек - длинная отточенная кость с прорезью для шнурка. Этот конек найден именно в Мурфильде в 1839 году. В британском музее выставлены костяные коньки, на которых катались почти две тысячи лет назад. В 1967 году на берегу Южного Буга и сухого лимана неподалеку от Одессы археологи обнаружили самые древние коньки из всех когда-либо найденных, эти коньки принадлежали киммерийцам — кочевому племени, жившему 3200 лет назад в Северном Причерноморье. Кимерийцы бегали на коньках уже в период бронзового века. Эти приспособления делались из костей домашних животных. Кость стачивалась с одной стороны, а на концах ее делали специальные отверстия для крепления к обуви.

Первые коньки фактически были прототипом лыж, не имели заостренных ребер. Отталкивание приходилось производить при помощи палок. Но все-таки передвижение по поверхности, покрытой льдом, происходило намного быстрее и увереннее. Подобные костяные коньки существовали в глубокой древности, и некоторые из них археологи относят к каменному веку. По возрасту они превосходят «инвентарь» древних голландцев и датчан в Скандинавии, коньки появились только в эпоху викингов. В России костяные коньки появились почти 3 тысячи лет назад. При раскопках в поселениях и городах древней Руси - Старой Ладоге, Новгороде, Пскове - были найдены коньки из костей передних ног лошадей. Эти коньки имели три отверстия - два для крепления конька к носку обуви и одно для удержания конька у пятки. В Нидерландах первоначально роль конька наравне с костями животных выполнял деревянный башмак. Затем к таким башмакам стали приделывать металлические полозья.
В Англии времен Шекспира (до начала XVI века) еще катались на костяных коньках, не говоря уж о Норвегии и Исландии, где они были в почете до конца XIX века. Но уже с XIV века научились делать деревянные коньки с металлической полосой на скользящей поверхности.

Старинные коньки.
Впервые о коньке из металла упоминается в 1380 году в скандинавском эпосе: герой подкованной сталью ногой врезает в лед руны.

В 1498 году в голландском городе Схидаме была издана книга под названием «Жизнь Людвины», из которой стало известно о несчастном случае, произошедшем в 1396 году с 16-летней девушкой: катаясь на коньках, она была сбита с ног при столкновении с одной из подруг и так неудачно, что сломала себе ребро и на всю жизнь осталась калекой. В книге была помещена соответствующая гравюра:

Очертания конька на ноге упавшей девушки не оставляют никакого сомнения в его устройстве: это деревянная колодка с железным, загнутым спереди лезвием. Кроме того, на заднем плане картины виден конькобежец, характерная поза которого, с откинутой в сторону свободной ногой и с некоторым наклоном наружу, ясно изображает скольжение на наружном ребре, возможное только на металлическом, а не на костяном или деревянном коньке.
Изобретение металлического конька не могло не способствовать дальнейшим изобретениям в области бега на коньках. К XIV веку научились делать движения (дуги) на одной ноге на наружном ребре, и этот шаг остался в истории фигурного катания под названием “голландский”. Для нововведений в технике голландцам пришлось видоизменить и сам конек: так появилось искривление самого лезвия и высоко загнутый носок.
Самый известный из голландских мастеров, рисовавших конькобежцев - Хендрик Аверкамп (1585–1634), Stomme van Campen - "немой из Кампена" (он был немым от рождения).

Вторая половина XIX столетия характеризуется бурным развитием конькобежного спорта во всем мире. В Америке, Канаде, Норвегии, Швеции, России и других странах начинают появляться коньки новых конструкций.
Так, в Филадельфии (Америка) около 1850 г. были изготовлены цельнометаллические коньки из стали. Они прикреплялись к ноге с помощью ремней. Затем во второй половине XIX века овальную пластинку на пяточной части конька заменили дополнительными крепежными скобами. И все-таки до 90-х годов XIX столетия большой популярностью продолжали пользоваться деревянные коньки с металлическим полозом голландского и английского производства.
До 1883 года фигуристы и конькобежцы катались на цельнометаллических коротких, тяжелых коньках с изогнутым лезвием. Такие коньки, сделанные тульскими умельцами, были найдены при строительстве Московского метрополитена.
Норвежские скороходы А. ПАУЛЬСЕН и К. ВЕРНЕР в 1880 г. сконструировали трубчатые беговые коньки.
В 1892 году норвежец X. Гаген предложил беговой конек, состоящий из стальной трубки и вставленного в нее стального полоза. Эти коньки дали возможность сделать колоссальный шаг вперед в развитии скоростного бега; на таких коньках бегают до настоящего времени все скороходы мира.

@темы: история, коньки, Аверкамп, Голландия

---

На работе всё по-прежнему, только интернет снова отрубили. Перестану теперь появляться днем на дайрах. Грустно. И Марынки нет.
Зато я сегодня почитала немного про Египет.

Наткнулась на упоминание некоего "папируса Эберса":
Как избавиться от насекомых в доме? Надо все вымыть раствором натрия или посыпать порошком из толченого угля, смешанного с бебитом (что это такое, не выяснено). Если насыпать натрий, или истолченную сушеную рыбу, тилапию нильскую, или хотя бы семена лука перед входом в змеиную нору, змея уже не вылезет из этой норы. Жир иволги — великолепное средство от мух, а сушеная рыба или лягушачья икра — от блох. Если помазать кошачьим салом мешки с зерном, крысы к ним ни за что не подойдут. угу, а говорят кошка - священное животное... А еще можно отвадить грызунов, если сжечь в амбаре помет газели или опрыскать раствором этого помета стены и пол. - вот в последнее верю, я б на месте грызунов тоже оттуда сбежала
Стало мне интересно, что это за папирус такой. Ну и узнала на свою голову

Обнаруженный в Фивах в 1872 г., папирус Эберса (датируется приблизительно 1550 г. до н.э.) представляет собой медицинскую энциклопедию древних египтян. В нем содержится более 900 прописей лекарств для лечения болезней желудочно-кишечного тракта, дыхательной и сердечно-сосудистой систем, нарушений слуха и зрения, разного рода инфекционных процессов и глистных инвазий. Папирус склеен из 108 листов и имеет длину 20,5 м. Египетские врачеватели пользовались мазями, пластырями, примочками, микстурами, клизмами и другими лекарственными формами. Основами для приготовления лекарств служили молоко, мед, пиво, вода священных источников, растительные масла. Некоторые прописи содержали до 40 компонентов, многие из которых не удается пока идентифицировать, что затрудняет их изучение. В состав лекарств входили растения (лук, гранат, алоэ, виноград, финики, снотворный мак, лотос, папирус), минеральные вещества (сера, сурьма, железо, свинец, алебастр, сода, глина, селитра), а также части тела различных животных.
Выглядит оно так:

Перевода на русский в сети я не нашла Хочу...
Несколько найденных рецептов оттуда:

Лекарство Изиды от головной боли Ра: Взять равные части: ягод кориандра, семян мака, полыни, растения-самес, ягод можжевельника и меда. Все перемешать в однородную массу. Помазать этим больного, и все у него пройдет. Навсегда

Поражение кожи. Ожоги
Приготовить смесь грудного молока женщины, родившей мальчика, камеди и бараньей шерсти. Прикладывать к пораженному участку кожи и приговаривать:
Ты, сын Гора, получил ожог в пустыне. Есть там вода? Воды там нет.
У меня есть вода во рту и целый Нил меж бедер. Я пришел погасить огонь.
После отпадения струпа: экскременты писца смешать со свежим молоком и прикладывать как припарку.

Несварение желудка
Истолочь собачий зуб и приготовить с ним четыре сладкие булочки. Есть их четыре дня.

Занозы
Поймать крота, убить, сварить и натопить его сала. Взять сок червя, сварить и смешать с маслом. Добавить ослиный помет и свежее молоко. Прикладывать к больному месту. Заноза выйдет сама.

Рас уж речь зашла про алхимию (это уже из другого папируса): Как превратить старика в молодого человека. Надо собрать метелки сочевичника или тригонеллы (арабская «хелба»), высушить, обмолотить и отделить плоды от шелухи. Из растертых плодов и шелухи в равных частях замесить тесто. Выпарить воду. Сухую лепешку высушить. Затем растереть ее в порошок. Замешать из этого порошка тесто и нагреть: на поверхности выступят капельки масла. Остается только собрать это масло, очистить, осветлить и слить в сосуд из твердого камня, например обсидиана. Это драгоценное масло придает коже чудесный цвет. Оно же помогает от облысения и уничтожает бурые и красные пятна, которые с годами появляются на коже как печальные вестники старости. Жутко дорогое.

И про толкование снов до кучи:
В большинстве случаев толкователь действовал по аналогии. Хороший сон предвещает выгоду, плохой — всяческие беды. Если человеку приснилось, что ему дали белый хлеб, это хорошо. Все для него обернется к лучшему. Если он увидит себя во сне с головой леопарда — он выйдет в начальники, если увидит себя великаном, это тоже хорошо: бог увеличил его. И наоборот, нехорошо: если он во сне пьет теплое пиво — он понесет убытки; если укололся шипом колючки — ко лжи; если во сне у нею вырывают ногти — лишится работы; если приснится, что выпадают зубы,— к смерти кого-нибудь из близких; если заглянул в колодец — бросят в тюрьму; если вскарабкался на мачту — значит, его бог возвышается; если вкусил пищу храма — значит, бог ниспошлет ему жизнь; если во сне искупался в Ниле — омыт от всех грехов.
Но не все случаи так просты. Иначе все могли бы сами истолковывать сны и ключ к ним был бы доступен каждому. Если спящий во сне ласкает свою жену при свете солнца — это плохо, ибо бог увидит его нищету, если он дробит камни — это знак, что бог отвратился от него, но если выглядывает с балкона — бог услышит его молитвы. Править лодкой всегда приятно. Царевич Аменхотеп охотно сам брался за это дело. Однако если такое приснится, значит, ты проиграешь тяжбу. Нельзя также объяснить, почему любовь покойного отца защитит того, кому приснятся азиаты (евреи?). Иногда толкователь выходит из положения, прибегая к игре слов. Мясо осла на столе предвещает рост, увеличение, потому что слово «осел» и «большой» — омонимы. Нехорошо, если тебе во сне вручают арфу, ибо арфа, «бенет», напоминает слово «бин» — «плохой». Повторяющиеся эротические сны не предвещают ничего хорошего. Если кому-либо приснится, что он совокупляется с коршуном, (маммма Оо ну и затейники эти египтяне) значит, его обворуют: наверное потому, что коршун — коварный хищник, и существует даже заклятие против коршуна. Ничего доброго не сулят также сны, связанные с религиозными ритуалами. Возжигать курения перед богом — поступок достойный, однако, если это тебе приснилось, могущество бога обернется против тебя.
Но человек, увидев тревожный сон, не должен отчаиваться. В подобном случае надо воззвать к Исиде; она придет и защитит того, кто видел страшный сон, от всевозможных бед, которые иначе обрушит на несчастного неумолимый Сетх, сын Нут. И еще надо перемешать кусочки хлеба с рубленой травой, смочить все пивом, добавить в смесь благовоний, а затем вымазать ею лицо. И тогда никакие дурные сны тебе не страшны. - ндя уж... любой коршун испугается


И про египетские имена:
Имена египтян порой были очень короткими: Ти, Аби, Туи, То. А иногда они превращались в целую фразу: «Джед-Птах-иуф-анх» — «Птах сказал, что он будет жить». Порой существительные, прилагательные и даже частицы превращались в имена собственные: Джаа — «палка», Шеду — «бурдюк», Нахт — «сильный», Шери — «маленький», Тамит — «кошка».
Большинство родителей старались сделать своих детей как бы «крестниками» богов. Например, «крестниц» Хора назывались Хори, «крестники» Сетха — Сети, а «крестники» Амона — Амени. Имя зачастую означало, что бог доволен — отсюда неисчислимые Амен-хотеп, Хнум-хотеп, Птах-хотеп — или что он находится впереди ребенка: Амен-ем-хат — «Амон впереди», то есть покровительствует ему или является отцом новорожденного. Многочисленные Сенусерты, чьи имена греки превратили в Сесострисов, были сыновьями богини Усерт, а Сиамоны — бога Амона. Мут-неджем означает «Мут сладостна».
По этим именам можно проследить, как котировались разные божества на протяжении истории Египта. Госпожа Библа в Среднее царство становится крестной многих египтянок. С начала правления Рамсеса I и до войны с «нечистыми» многочисленными были имена Сетх-нахт, Сетх-ем-уиа («Сетх в священной ладье Ра») и тому подобные, потому что царствующая семья гордилась своим происхождением от Сетха, убийцы Осириса. После войны Сетх стал презренным богом, и мы больше не встречаем египтян, носящих его имя.

@темы: история, Пьер Монтэ "Египет Рамсесов", папирус Эберса, алхимия