Полечила зубег. Сижу ною, заморозка отошла и он болит. Осталось еще два похода к стоматологу, и эта опупея будет окончена. Надо наверно ей что-нибудь подарить будет на память...
Шли сегодня с Марынкой с утра на работу, и в ноги нам попала кошка - серо-полосато-пятнистая, маленькая и короткошерстная. Марынко сказала "Оййй, какая прелесть!", забрала ее в отдел, потом в обед отвезла себе домой. Теперь у нее дома живет Тыква. И хорошо, что не свинка морская - кошка ИМХО лучше. А еще мы установили, где проходит водораздел между домашними животными, которых я могу есть, и теми, которых не могу: если животное - личность, есть я его не буду. Поэтому крыс, кошек, собак и змей я не ем, а кроликов и поросят - запросто (я знаю, чисто теоретически, что поросята тоже личности, но поскольку никогда с ними близко не общалась, предпочитаю считать, что они съедобные). И лошадей ем, хотя их и люблю, но татарская колбаса такая вкусная... А марынке вообще личность в домашнем звере не важна, ей нужна игрушка, поэтому она не может понять, как можно есть такого уси-пусечку кролика.
Наткнулась тут на статью Н. Лескова "Четырехсотлетие цензуры" // Исторический вестник, 1886.
...приведем на память современникам хоть тот первый документ, которым в Европе учреждалась цензура, и в котором выражены ея основания.
Вот он: «Бертольд, божиею милостию святый, майнитския епархии архиепископ, в Германии архи-канцлер и курфирст. Хотя для приобретения человеческаго учения, через божественное искусство печатания, возможно с изобилием получать книги до разных наук касающияся, но до сведения нашего дошло, что некоторые люди, побуждаемые желанием суетной славы, или желанием прибытка, — употребляют это желание во зло, и данное для пользы обращают в пагубу. Мы видели книги, до священных должностей и обрядов касающияся, переведенныя с латинскаго языка на немецкий и теперь обращающияся в руках простаго народа, что неблагопристойно для св. писания. Да вещают нам таковые издавцы: удобен ли немецкий язык к переложению на оный того, что греческие и латинские, изящные писатели о вышних размышлениях писали? Признаться надлежит, что язык наш (немецкий) несказанно недостаточен для того, чтобы на нем сооружать имена неизвестным вещам, а если употреблять древния, то они испортят истинный смысл, чего наипаче опасаемся в сочинениях духовных, в разсуждении их важности, ибо, ежели такия книги попадутся в руки людей грубых или женскому полу, то кто покажет им истинный смысл? Понеже начало славнаго печатнаго искусства явилось в нашем славном городе Майнце, и ныне в оном исправлено и обогащено, то справедливо, чтобы мы приняли под нашу защиту важность сего искусства, и наложили узду всем и каждому в церковной и светской нашей области, и вне пределов оныя торгующим. Сим повелеваем, чтобы никакое сочинение, по какой бы науке, художеству или знанию ни было,— с греческаго, латинскаго или другаго языка переводимо не было. А кои переведены, — те не были бы раздаваемы или продаваемы ими до печатания, или после печати, если до издания в свет не будут иметь открытаго дозволения от любезных нам светлейших и благородных докторов и магистров, а именно от Иоганна Бертрама Наумбурга в касающемся богословия, от Александра Дидриха в законознании, от Феодорика де Мешеда во врачебной науке, от Андрея Эллера в словесности. Если же кто сие наше попечительное постановление презрит или против него подаст совет, помощь и благоприятство, то тем подвергает себя проклятию, да сверх того, лишен будет тех книг и заплатит сто золотых гульденов пени в нашу казну. Дано в замке св. Мартына, в граде Майнце, месяца януария в четвертый день 1486 года».
Целиком статья тут
Шли сегодня с Марынкой с утра на работу, и в ноги нам попала кошка - серо-полосато-пятнистая, маленькая и короткошерстная. Марынко сказала "Оййй, какая прелесть!", забрала ее в отдел, потом в обед отвезла себе домой. Теперь у нее дома живет Тыква. И хорошо, что не свинка морская - кошка ИМХО лучше. А еще мы установили, где проходит водораздел между домашними животными, которых я могу есть, и теми, которых не могу: если животное - личность, есть я его не буду. Поэтому крыс, кошек, собак и змей я не ем, а кроликов и поросят - запросто (я знаю, чисто теоретически, что поросята тоже личности, но поскольку никогда с ними близко не общалась, предпочитаю считать, что они съедобные). И лошадей ем, хотя их и люблю, но татарская колбаса такая вкусная... А марынке вообще личность в домашнем звере не важна, ей нужна игрушка, поэтому она не может понять, как можно есть такого уси-пусечку кролика.
Наткнулась тут на статью Н. Лескова "Четырехсотлетие цензуры" // Исторический вестник, 1886.
...приведем на память современникам хоть тот первый документ, которым в Европе учреждалась цензура, и в котором выражены ея основания.
Вот он: «Бертольд, божиею милостию святый, майнитския епархии архиепископ, в Германии архи-канцлер и курфирст. Хотя для приобретения человеческаго учения, через божественное искусство печатания, возможно с изобилием получать книги до разных наук касающияся, но до сведения нашего дошло, что некоторые люди, побуждаемые желанием суетной славы, или желанием прибытка, — употребляют это желание во зло, и данное для пользы обращают в пагубу. Мы видели книги, до священных должностей и обрядов касающияся, переведенныя с латинскаго языка на немецкий и теперь обращающияся в руках простаго народа, что неблагопристойно для св. писания. Да вещают нам таковые издавцы: удобен ли немецкий язык к переложению на оный того, что греческие и латинские, изящные писатели о вышних размышлениях писали? Признаться надлежит, что язык наш (немецкий) несказанно недостаточен для того, чтобы на нем сооружать имена неизвестным вещам, а если употреблять древния, то они испортят истинный смысл, чего наипаче опасаемся в сочинениях духовных, в разсуждении их важности, ибо, ежели такия книги попадутся в руки людей грубых или женскому полу, то кто покажет им истинный смысл? Понеже начало славнаго печатнаго искусства явилось в нашем славном городе Майнце, и ныне в оном исправлено и обогащено, то справедливо, чтобы мы приняли под нашу защиту важность сего искусства, и наложили узду всем и каждому в церковной и светской нашей области, и вне пределов оныя торгующим. Сим повелеваем, чтобы никакое сочинение, по какой бы науке, художеству или знанию ни было,— с греческаго, латинскаго или другаго языка переводимо не было. А кои переведены, — те не были бы раздаваемы или продаваемы ими до печатания, или после печати, если до издания в свет не будут иметь открытаго дозволения от любезных нам светлейших и благородных докторов и магистров, а именно от Иоганна Бертрама Наумбурга в касающемся богословия, от Александра Дидриха в законознании, от Феодорика де Мешеда во врачебной науке, от Андрея Эллера в словесности. Если же кто сие наше попечительное постановление презрит или против него подаст совет, помощь и благоприятство, то тем подвергает себя проклятию, да сверх того, лишен будет тех книг и заплатит сто золотых гульденов пени в нашу казну. Дано в замке св. Мартына, в граде Майнце, месяца януария в четвертый день 1486 года».
Целиком статья тут
-
-
14.10.2008 в 21:53Кошмар! не люблю стоматологов....хотя, приходится три раза в год ходить....брррр....
-
-
14.10.2008 в 21:55-
-
14.10.2008 в 21:57Это конечно хорошо....но всеравно приятного мало....